Лю Мянь Тан покинула княжеский дом решительно, но в душе княгини Чу всё перепуталось.
На самом деле её предложение было лишь пробным шагом. С мягким и покладистым характером Мянь Тан, даже если бы она выразила недовольство, госпожа Чу знала, что сумеет её переубедить после пары словесных перепалок.
Ведь происхождение Мянь Тан — её слабое место, и тот факт, что она прежде была любовницей Цуй Синчжоу, отрицать невозможно. Если бы Мянь Тан проявила благоразумие, поступив как героини из пьес, которые добровольно уступают место, согласившись стать наложницей, всё решилось бы самым удобным образом.
Тогда в княжеском доме была бы Лян Силань, достойная жена с хорошей репутацией, а также любимая женщина сына в роли наложницы. Такое устройство обеспечило бы мир и порядок.
Именно это решение госпожа Чу, расстроенная жалобами Лян Силань и убеждённая её слезливыми рассказами, сочла оптимальным.
Однако никто не мог ожидать, что Мянь Тан вдруг решит возразить, причём в таком непримиримом тоне. Её резкость повергла старшую княгиню в шок, а уход девушки и вовсе выбил её из колеи.
Теперь госпожа Чу терзалась мыслью: что скажет сын, если узнает, что невеста ушла из-за неё?
Она проклинала себя за прямолинейность и одновременно злилась на Мянь Тан за то, что та не дала ей возможности найти компромисс. В гневе княгиня Чу приказала всем служанкам и слугам держать рот на замке и никому не рассказывать об уходе Мянь Тан.
В её планах было подождать несколько дней, а затем найти способ вернуть девушку в дом, предоставив ей удобный предлог.
К счастью для княгини Чу, из-за того, что Мянь Тан ушла через боковые ворота, в доме мало кто знал о случившемся.
Однако обстоятельства внезапно изменились, и старшая княгиня уже не могла позволить себе отвлекаться на поиски Мянь Тан.
Спустя три дня после её ухода из дома, письма, отправленные из княжеского дома для князя, вернулись обратно. По слухам, почтовые пути были перекрыты, и связь с фронтом оказалась невозможной.
Ходили слухи, что восставшие крестьяне получили внезапное подкрепление и обрели новую силу.
А через пять дней в дом пришли ужасающие новости: в провинции распространились слухи, что князь Хуайян попал в ловушку, устроенную князем Лу, и был окружён на острове. Войска, посланные ему на помощь, оказались заблокированы, и надежды на спасение не было. Эти известия вызвали волну паники среди местных жителей, уверенных, что восставшие вскоре ворвутся в город.
Госпожа Чу, не привыкшая скрывать свои тревоги, так переживала за сына, что слегла с болезнью.
Лю Мянь Тан также получила эти вести. Она тут же велела Фань Ху выяснить подробности.
Фань Ху вернулся из почтовой станции с мрачным лицом. Он доложил:
— Госпожа, известно лишь, что восставшие действительно получили подкрепление. Но обстоятельства засады, в которую попал князь, кажутся крайне странными.
Однако никаких других деталей узнать не удалось. Фань Ху предложил немного подождать, а если вестей так и не будет, он готов был сам отправиться к острову и узнать всё на месте.
Лю Мянь Тан, прикусив губу, разложила перед собой карту Восточной области, которую приобрела в книжной лавке.
С тех пор как Цуй Синчжоу отправился на войну, она ежедневно отмечала на карте продвижение войск из провинции Чжэнь, чтобы всегда знать, где он находится.
Война — это дело изменчивое, и даже великий полководец Гуань Юй* не раз терпел поражения.
Держась за эту тонкую карту, Лю Мянь Тан могла лишь гадать о судьбе князя, который всё ещё занимал её мысли. Теперь же, глядя на густо помеченные места сражений, она чувствовала, что каждая из них скрывает опасности.
— Но откуда у этой крестьянской армии взялось подкрепление? — тихо спросила она себя.
Её мысли вдруг вернулись к встрече с мисс Хэ, случившейся в день её прибытия в Линцюань.
Тогда она тайно вернулась в город и, выходя из кареты, случайно увидела Хэ Чжэнь, которая возвращалась с просмотра жениха. Мянь Тан пригласила её в новый дом для непринуждённой беседы.
Оказалось, что жених Хэ Чжэнь был сыном богатого чиновника из соседнего посёлка, который много лет готовился к экзаменам на учёное звание. Теперь он сдал экзамены и получил степень сюцая**, чем смог оправдать ожидания семьи и приступить к подготовке свадьбы.
Как раз в это время Хэ Чжэнь, пережив свою первую юношескую влюблённость, наконец согласилась рассмотреть кандидатуру жениха. Оба уже перешагнули возраст, когда принято вступать в брак, но, задержавшись до этих лет, нашли друг друга.
После встречи с женихом Хэ Чжэнь рассказала, что сын семьи Чжан, хоть и уступает князю Хуайян в красоте, но выигрывает в мягкости и доброжелательности. По её словам, это человек, который точно не будет устрашать свою жену.
Семьи жениха и невесты были равны по положению, поэтому сватовство утвердили сразу, а из-за их возраста свадьбу решили сыграть в ближайшее время.
Хэ Чжэнь была приятно удивлена, что выходит замуж раньше Лю Мянь Тан, и не скрывала своей радости. На её взгляд, выйти замуж за обеспеченного человека из простой семьи куда лучше, чем жить в роскошных, но холодных стенах княжеского дома.
«Иначе зачем Лю Мянь Тан снова приехала в Линцюань?» — размышляла она. — «Наверняка её не приняли в княжеском доме».
Хоть ей и было любопытно, почему Мянь Тан вернулась, та отшучивалась, говоря, что приехала уладить дела с бухгалтерией, и ловко переводила разговор на другую тему.
Тем временем Хэ Чжэнь рассказала о том, что видела в Хуэйчжоу.
— Говорят, князь Суэй собирался переехать в столицу, для чего было привлечено немало солдат для сопровождения.
*Гуань Юй, известный также как Гуань Юньчан, — одна из самых почитаемых исторических и мифологических фигур в китайской культуре. Он жил в период Троецарствия (ок. 160–220 гг. н.э.) и был генералом, служившим у Лю Бэя, основателя царства Шу. Гуань Юй известен своей доблестью, военными талантами и верностью, что сделало его символом чести и братства. Несмотря на многочисленные победы, Гуань Юй также терпел поражения, что подчёркивает изменчивую природу войны. Его падение связано с кампанией против царства У, когда он потерял стратегически важный город Цзинчжоу и был захвачен в плен, а затем казнён.
**Сюцай — это первая и самая низкая учёная степень в традиционной китайской системе имперских экзаменов, которая существовала в Китае с VI века до начала XX века. Сюцай буквально переводится как «выдающийся талант» и была ступенью, открывавшей путь к государственной службе или дальнейшему академическому продвижению.
0 Комментарии