Слова о том, что нужно стать добропорядочными гражданами, прозвучавшие из уст Люй Мянь Тан, для тех, кто знал её прошлое, казались лишёнными всякой убедительности. Но что поделаешь: эти люди всегда считали её божеством, а раз богиня говорит, значит, нужно слушать и повиноваться.
Она согласилась оставить их при себе, и уже это было для них великой радостью. Что же касается её намерения выйти замуж за Цуй Синчжоу, братья считали, что она просто временно сбита с толку кознями какого-то негодяя. Со временем она непременно прозреет. А пока они будут рядом, чтобы защитить её от любых обид.
В этот момент неподалёку от хижины со стороны государственной дороги послышался топот копыт и голоса.
Лу Цюань выскочил наружу, взобрался на склон, чтобы разглядеть происходящее, и тут же вернулся с напряжённым лицом:
— Плохо дело! Идут солдаты!
Это известие заставило всех внутри мгновенно напрячься. Братья вскочили на ноги, сжимая кулаки и выхватывая оружие, готовые вступить в бой.
Мянь Тан нахмурилась:
— Вас кто-нибудь из людей князя Хуайян видел раньше? Или его подчинённые?
Лу И покачал головой:
— Когда шла битва, мы мазали лица сажей и маслом, а в Восточном округе использовали накладные усы и грим. Они нас не узнают…
Мянь Тан облегчённо вздохнула:
— Тогда зачем нервничать? Расслабьтесь и подождите, пока они уйдут. После этого и сами сможете выбраться.
Но для братьев слово “солдаты” было сродни сигналу тревоги. Их вечное противостояние с властями превратило их в загнанных мышей, которым трудно успокоиться. Даже утешения Мянь Тан не помогли: они продолжали настороженно вслушиваться в происходящее снаружи.
К несчастью, солдаты явно не собирались уходить. Они ходили кругами, останавливались, шумно переговаривались и, похоже, не спешили двигаться дальше.
Наконец кто-то из них направился прямо к хижине. Мянь Тан больше не могла сидеть на месте и вышла наружу, чтобы посмотреть, что происходит.
То, что она увидела, заставило её замереть: по направлению к хижине быстрым шагом шёл высокий мужчина. Его причёска была растрёпанной, несколько прядей волос падали на лицо, подчёркивая его суровые черты и длинные, хмурые брови. Щетина на подбородке придавала ему оттенок усталой мужественности и отчётливо отличала от его прежнего облика элегантного учёного, словно сошедшего с небес.
Это был Цуй Синчжоу.
Увидев его, Мянь Тан подскочила, как встревоженный кролик, и бросилась к нему. Но, пробежав несколько шагов, она вдруг вспомнила о братьях в хижине и резко остановилась.
Однако Цуй Синчжоу уже заметил её. Он развернулся и, разрезая воздух широкими шагами, подбежал к ней. Не говоря ни слова, он обнял её так крепко, будто боялся снова потерять.
Последние несколько дней Синчжоу то и дело получал от князя Суэй сообщения, в которых тот пытался снять с себя всякую ответственность за беспорядки в городе Чжэньчжоу. В словах не было ни спешки, ни решительности, словно он вовсе не собирался никого искать.
Однако вскоре, когда солдаты начали прочёсывать окрестности в поисках подозрительных лиц и наткнулись на Фань Ху и двух наложниц, стало ясно, что князь вовсе не тянул время. Просто он до сих пор не мог найти Мянь Тан и её мать.
Цуй Синчжоу обошёл все деревни и убежища, но следа Мянь Тан нигде не было. Очевидно, она пряталась гораздо надёжнее, чем её спутники.
0 Комментарии