Лю Мянь Тан немного замялась. Она никогда раньше не сопровождала Цуй Синчжоу на такие встречи. Тем более, они ещё не вступили в брак, а без присутствия старших её появление на подобных мероприятиях могло показаться неуместным.
Девушка она сказала:
— Тебе будет гораздо проще пить вино вдвоём с хозяином дома. Если я пойду с вами, твоим друзьям будет неудобно говорить при мне. Я лучше приготовлю тебе суп от похмелья — вернёшься и выпьешь.
Цуй Синчжоу понимал её осторожность и больше не настаивал. Хотя в глубине души он всё же пожалел, что ремонт княжеского дворца так затянулся.
К счастью, сегодня прораб доложил, что стены внутреннего и внешнего дворов почти восстановлены. Как только их починят, Мянь Тан и его мать смогут вернуться в дом, а остальные работы можно будет завершить позже.
К тому же свадьба уже назначена. На конец шестого месяца по лунному календарю выпал благоприятный день. Если откладывать до седьмого месяца, когда наступит Праздник Призраков, свадьбу пришлось бы переносить ещё на месяц.
Его нынешняя встреча была не столько ради удовольствия, сколько ради вручения приглашений. Близким друзьям он считал нужным вручить их лично.
Перед уходом он напомнил Мянь Тан, чтобы она хорошо поела и отдохнула в доме хозяина. Он пообещал вернуться пораньше вечером, чтобы отвезти её в загородный дом.
Жить вместе в доме хозяина до свадьбы он не мог из-за взглядов окружающих, но в уединённой обстановке загородного дома можно было снова предаться воспоминаниям.
Цуй Синчжоу уже давно скучал по той Мянь Тан, которая, растрёпанная, звала его “мужем” на постели.
После того как он вместе с Чжао Цюанем отправился по делам, Мянь Тан, освободившись от обязанности нести ему обед, всё же решила воспользоваться моментом и заглянуть в княжеский дворец, чтобы посмотреть, как идут ремонтные работы.
По дороге через западную улицу города она остановилась, чтобы купить жареные пирожки.
Её служанка Би Цао недовольно пробормотала:
— Госпожа, вы ведь только что съели половину бараньей ноги. Если вы продолжите есть такие тяжёлые блюда, у вас заболит желудок.
Однако Мянь Тан с жадностью смотрела на пирожки, которые плавали в горячем масле, и проглотила слюну.
— От одного запаха мой желудок кажется пустым. Если не поем, начну чувствовать слабость. Скажи, чтобы побольше посыпали сахара.
Когда горячий пирожок, завернутый в жёлтую бумагу, был подан, она, не смущаясь того, что находится на улице, подула на него, откусила кусочек и, проглотив, почувствовала, как в теле разливается успокоение.
— Глава… — Не успела она откусить второй раз, как услышала оклик.
Повернув голову, Мянь Тан увидела четырёх братьев, которые стояли неподалёку, уставившись на неё с широко раскрытыми глазами.
Неудивительно, что они были поражены. Они никогда не видели своего предводителя в таком наряде. Обычно она носила мужскую одежду, но сегодня на ней было лёгкое, воздушное платье с длинными рукавами, высоко уложенная причёска открывала изящную шею и хрупкие плечи. Такие платья редко носили девушки из народа — они были неудобными для работы.
Однако на Мянь Тан этот наряд смотрелся так, будто она была рождена, чтобы носить подобное. Она выглядела, как благородная жемчужина, выросшая среди роскоши.
Для четырёх братьев их предводительница всегда была бесстрашной женщиной, которая пила с ними вино и ела мясо, словно один из них. А теперь перед ними стояла хрупкая и утончённая красавица, и даже назвать её “главой” у них выходило с трудом.
Увидев их, Лю Мянь Тан быстро осмотрелась по сторонам и с серьёзным выражением лица строго сказала:
— Разве я вам не говорила, чтобы вы не звали меня так? Ещё нарвёмся на неприятности!
Лу И на мгновение замолчал, затем, склонив голову, тихо сказал:
— Госпожа, прошу простить нас за такую дерзость…
Мянь Тан откусила ещё кусочек пирожка, а затем передала его служанке Би Цао. Сделав жест рукой, она указала четырём братьям пойти к повороту на соседней улице, чтобы поговорить там. Она сразу перешла к делу:
— Я же отправила вас в Линцюань, чтобы вы занялись фарфоровой лавкой. Почему вы снова в Чжэньчжоу?
Лу И, низко склонив голову, сжал кулаки в уважительном жесте и ответил:
— Глава всё распланировала как надо, но мы не привыкли к такой спокойной жизни. К тому же… мы не можем быть спокойны, зная, что вы рядом с этим злодеем Цуем. Только если мы будем рядом с вами, наше сердце будет на месте.
Мянь Тан почувствовала, как у неё заболела голова. Кто бы мог подумать, что преданная верность когда-то станет таким тяжёлым бременем.
— Я же говорила вам, что князь Хуайян хорошо ко мне относится. Вам не о чем беспокоиться…
Лицо Лу И, обычно спокойное, было напряжено, и он тихо, но с убеждением произнёс:
— Глава, если бы вы сейчас вспомнили всё, то никогда бы так не сказали. Цуй-злодей в своё время охотился за вами, назначив огромную награду, и шёл по вашим следам, не щадя никого. Вы не могли забыть, какая глубокая вражда между вами. Сейчас он не знает, кем вы были, и лишь пленён вашей красотой. Однако если он узнает, что его возлюбленная — тот самый главарь разбойников, который не раз чуть не свёл его в могилу, разве он сможет с этим смириться?
Мянь Тан знала, что Лу И прав, даже если её память и оставалась туманной. Она давно замечала неприязнь Цуя к её людям. Его отвращение к ним полностью отбило у неё желание когда-либо раскрыть ему правду.
Её положение становилось невыносимым.
Если сказать правду, то все чувства, которые связывали их, моментально разрушатся. Более того, это может навредить её бывшим соратникам из отряда Яньшань. Цуй наверняка попытается избавиться от них раз и навсегда.
0 Комментарии