Услышав «упрёки» Мянь Тан, Цуй Синчжоу с игривой улыбкой посмотрел на неё и спросил:
— Ты всё время тянешься к сладкому. Ты что, ребёнок?
Мянь Тан вздохнула, а затем с лёгким беспокойством посмотрела на свой, пока ещё плоский, живот и пробормотала:
— Не знаю, почему, но последнее время всё время хочется есть. Даже одежда в талии начала чуть жать. Кажется, мне пора возобновить занятия — нужно вернуться к тренировкам. Как насчёт того, чтобы завтра утром позаниматься вместе?
Эту идею она уже предлагала раньше, и князь Хуайян тогда охотно согласился. Но утром мисс Лю так и не смогла подняться с постели, даже несмотря на то, что князь пытался «вытянуть» её из неё сам.
Поэтому сейчас, услышав очередной «клятвенный» план, Цуй Синчжоу лишь улыбнулся и сделал вид, что поверил.
Они сидели, прижавшись друг к другу, в маленькой беседке под луной, погружённые в разговор. Но внезапно князь заговорил о другом:
— В столицу прибыли посланцы с указом Императора. Он хочет, чтобы я вступил в должность главнокомандующего войсками.
Мянь Тан нахмурилась и задумалась.
— Что это значит?
Цуй Синчжоу не стал объяснять сразу. Он взял нефритовую палочку и положил её на чашку чая, а по обе стороны разместил по кусочку пирожного. Указав на них, он сказал:
— Считай, что эти пирожные — это я и князь Суэй. Император использует нас для поддержания баланса.
Мянь Тан поняла, что князь Суэй наверняка уже готовится въехать в столицу. Как только он прибудет, его поддержит партия великой Императорской Матери. В такой ситуации император Лю Юй, получивший трон благодаря счастливому случаю, окажется в крайне уязвимом положении.
Использование князя Хуайян — это попытка уравновесить силу князя Суэй.
Мянь Тан глубоко вдохнула и спросила:
— А что думает сам князь?
После короткой паузы Цуй Синчжоу ответил:
— Если бы не произошли события в Чжэньчжоу, я бы с радостью остался здесь и жил в своё удовольствие. Но теперь… я обязан поехать в столицу.
Мянь Тан поняла его логику. Князь Суэй явно замышлял что-то против Хуайян. Если Суэй укрепит свои позиции в столице, избавиться от князя Хуайян ему будет проще простого. Одного ложного обвинения в предательстве хватит, чтобы уничтожить его репутацию и имя.
Поездка в столицу для Цуй Синчжоу — это не просто обязанность, а необходимость противостоять князю Суэй и не дать ему одержать верх. Однако доверяет ли Император Лю Юй своему «союзнику»? Даже если Суэй будет побеждён, разве можно исключить, что Император устранит Цуя, как ненужного свидетеля?
Мянь Тан почувствовала, как тревога наполнила её сердце. Война, с её открытыми сражениями, теперь казалась ей менее страшной, чем придворные интриги. На поле боя правила просты: стратегия и тактика решают всё. Но в дворцовых интригах каждый шаг — это удар из тени. Столица, сияющая роскошью, была настоящей бездной, пожирающей души.
Цуй Синчжоу уловил её настроение. Эта умная девушка видела больше, чем многие мужчины, и прекрасно понимала, насколько опасным будет путь в столицу.
— Я уже сказал посланникам: если я отправляюсь в столицу, мои близкие остаются в Чжэньчжоу. Здесь всё будет под надёжной защитой. В случае изменений у вас будет время подготовиться.
Ему не хотелось расставаться с Мянь Тан, но он не мог подвергать её и мать такой смертельной опасности.
Однако она твёрдо покачала головой:
— Если бы ты отправился в столицу только для веселья, я бы не стала мешать тебе наслаждаться жизнью. Но раз ты идёшь в самое сердце опасности, как я могу остаться здесь и не думать о тебе? Пусть старшая княгиня останется в Чжэньчжоу, а я пойду с тобой!
Цуй Синчжоу почувствовал, как внутри всё закипело, но внешне старался сохранять строгий вид. Его лицо стало холодным, и он жёстко произнёс:
— Нет! Я уже всё решил, хватит устраивать глупости!
К сожалению для него, Лю Мянь Тан не была старшей княгиней Чу и совсем не боялась его холодного тона. Она сдержанно улыбнулась и спокойно ответила:
— Я всё равно поеду в столицу. Если ты меня не возьмёшь, то мы не поженимся. Тогда я стану свободной, и ты не сможешь мне помешать. Если тебя начнут притеснять при дворе, я войду во дворец в качестве наложницы и буду помогать тебе. Буду шептать Императору на ушко.
Эти слова ударили Цуй Синчжоу прямо в сердце. Его лицо исказилось от ярости. Он медленно протянул руку и сжал пальцами её подбородок:
— Повтори, что ты сказала.
Мянь Тан, изогнув свои выразительные брови, обвила его шею руками и, прильнув к его уху, шепнула с нежной усмешкой:
— Повторить? Зачем? Если ты меня не возьмёшь, я покажу тебе на деле.
Цуй Синчжоу отлично знал, что эта упрямая девушка способна сдержать свои слова. Если бы она заявила подобное на оживлённой улице, любой мужчина от ярости давно бы её наказал.
Но её хитрая, как угорь, натура оставляла его в безвыходном положении. Нельзя ударить — убежит. Цуй Синчжоу чувствовал, что излишне её избаловал, и решил преподать ей урок. Он крепко обхватил её и, не слушая её протестов, направился к своей спальне.
Мянь Тан начала возмущаться:
— Что ты делаешь? Моя комната в другой стороне! Я не пойду в твою спальню!
Цуй Синчжоу, изображая её же дерзкий тон, шепнул ей на ухо:
— Поздно. Сегодня тебя ждёт наказание.
Однако довести наказание до конца князю так и не удалось.
0 Комментарии