Цуй Фу, услышав слова Мянь Тан, вздохнула и смягчилась:
— Раз уж всё это теперь на мне, ты и матушка не вмешивайтесь. Но, матушка, запомните: если тётя Лян начнёт вас донимать, не поддавайтесь слабости. Пятый всё же лишь побочный сын, а если вы будете слишком мягки, он может нарушить порядки княжеского дома.
Вдовствующая княгиня Чу знала, что её дочь терпеть не может визиты тёти Лян, но говорить об этом прямо при Мянь Тан было уж слишком. Она строго посмотрела на Цуй Фу.
Цуй Фу поняла, что сказала лишнее и вызвала недовольство матери. Тогда она повернулась к Мянь Тан и, подмигнув, сказала:
— А ты что думаешь? Разве я не права?
Мянь Тан выглядела смущённой, но с доброй улыбкой ответила:
— Сестра, вы так заботитесь о князе. Я искренне завидую ему, ведь у него есть такая замечательная сестра.
Эти слова были как бальзам на душу Цуй Фу. В своём сердце она уже решила, что не уступит тётке Лян в её чрезмерных требованиях.
Тётя Лян настаивала на таких же свадебных дарах, какие когда-то предлагались, когда Лю Мянь Тан выходила замуж за Цуй Синчжоу. Но могла ли её семья не понимать, что Мянь Тан выходила замуж за самого князя Хуайян?
Выпив чаю, Цуй Фу вызвала управляющего и велела составить новый список свадебных даров.
После ухода Цуй Фу вдовствующая княгиня Чу посмотрела на Мянь Тан и сказала:
— Ты нарочно заставила Фу взять на себя это дело, чтобы использовать её, как громоотвод.
Мянь Тан не удержалась и тихо рассмеялась. Старшая княгиня нахмурилась и спросила:
— Чему ты смеёшься?
Мянь Тан, продолжая наливать чай свекрови, ответила мягким голосом:
— Я всегда считала, что князь так мудр, потому что унаследовал проницательность своего покойного отца. Но теперь вижу, что матушка тоже ничуть не уступает в этом.
Вдовствующая княгиня привыкла к комплиментам о своей благородной осанке и счастливой судьбе. Однако похвалы за ум и проницательность были редкостью, и такие слова доставили ей удовольствие.
Её лицо смягчилось, и она, сдержанно улыбнувшись, сказала:
— Ты вовсе не боишься тётю Лян, но перед Фу строишь из себя нерешительную. Думаешь, я этого не замечаю?
Мянь Тан взяла нефритовый массажёр и легонько постучала по плечу свекрови:
— На самом деле, я действительно не решалась заговорить. Сами подумайте: пятый сын женится, и его невеста — ваша племянница. По правилам, я, как старшая невестка, должна подготовить более щедрые дары. Но князь недавно вернулся из столицы, и столько всего нужно устроить. Я вчера сверяла доходы лавок, и оказалось, что прибыли совсем не хватает. Если свадьба пройдёт по старым спискам, князь войдёт в столицу с плохой репутацией. А недостаток гостеприимства обернётся против нас. Я могла бы сказать об этом напрямую, но боюсь, что меня неправильно поймут и посчитают скупой. Поэтому, когда сестра взяла всё на себя, я почувствовала облегчение.
Княгиня Чу, услышав это, удивилась. Она и представить не могла, что дела в княжеском доме дошли до такого. Оставив подозрения о хитрости Мянь Тан, она поспешила сказать:
— Если Синчжоу и правда так трудно, то у меня в приданом остались земли и лавки…
Мянь Тан улыбнулась и успокоила мать Синчжоу:
— Вы уже отдали всё сестре. Как же можно теперь помогать нам? Не волнуйтесь, если мы будем экономными, то справимся. Сестра очень умна, и я уверена, она всё устроит.
После того как Мянь Тан успокоила княгиню, она отправилась в свои покои.
Цуй Синчжоу только что вернулся из лагеря и расслаблялся за ширмой в горячей ванне. Когда Мянь Тан вошла, она увидела, как его длинные волосы струились по сильной спине, покрытой блестящими каплями воды.
Хотя она уже не раз делила с ним ложе, её сердце вновь забилось быстрее от этого зрелища.
Говорят, что девушки расцветают с возрастом, но её муж, казалось, становился всё более очаровательным. Особенно когда его глубокие глаза, сквозь густые ресницы, встречались с её взглядом. Тогда она невольно вспоминала те моменты страсти, когда он смотрел на неё точно так же…
Цуй Синчжоу, зная о пристрастии своей жены к его внешности, не мог не заметить, как открыто она его разглядывает. Её взгляд напоминал уличного хулигана, готового затащить красивую девушку в переулок.
Не сдержавшись, он протянул к ней руку и с усмешкой спросил:
— Ну что, нравится смотреть? А потрогать хочешь?
Мянь Тан, опомнившись, вспыхнула и ответила с улыбкой:
— Конечно, хочу! Но боюсь, что князь, натренировавшись всю ночь, ещё и простуду подхватит.
Она вспомнила, как раньше не понимала, почему князь по ночам увлекался тренировками боевых искусств. В те дни она восхищалась его усердием, считая, что он, как герой древности, стремится к совершенству.
Но позже, когда они перебрались на северо-запад, он вдруг перестал тренироваться и, казалось, превратился в ленивого пса, который только и делал, что прятался в одеялах.
Однако недавно его ночные тренировки возобновились, и Мянь Тан начала понимать истинную причину.
){kind=link}
0 Комментарии