Императорское недомогание собрало всех наложниц в покоях императрицы.
Когда госпожа Цинь услышала, как Императрица Си, предупреждая, велела не сообщать Императору радостные и печальные вести слишком резко, она бросила на неё многозначительный взгляд, а затем взглянула на сидящую рядом с ней наложницу Цзин.
Цзин была дочерью одного из офицеров под командованием генерала Сунь. Уловив взгляд госпожи Цинь, она притворно изумилась и произнесла:
— Сколь глубока любовь Его Величества к своим приближённым! Но я слышала, что Хуайянский князь — человек гордый и не слишком почтителен к Императору. Почему же Его Величество так опечален его судьбой? Говорят, что у Хуайянского князя молодая супруга — давняя знакомая Его Величества…
Императрица Си медленно подняла своё полное лицо и холодно произнесла:
— Такие слова наложнице не подобают. Если бы здесь был цензор, ты неминуемо получила бы наказание за подстрекательство и попытку посеять раздор между правителем и его подданным. Как Императрица, я обязана следить за поведением дворца, и раз уж упустила это, накажу себя переписыванием сутр. Стража, уведите наложницу Цзин и дайте ей двадцать пощёчин, чтобы она поняла, что можно говорить, а что нельзя.
Её слова потрясли всех присутствующих.
Императрица Си всегда славилась своей мягкостью и благодушием. Её называли «Будда из дворца» за добродушие и отсутствие строгих требований к наложницам. Она никогда не демонстрировала свой статус и казалась бесхитростной женщиной.
Именно поэтому наложница Цзин позволила себе столь грубую провокацию. Никто не ожидал, что сегодня Императрица Си покажет свою власть, воспользовавшись случаем, чтобы продемонстрировать силу.
Наказание наложницы за вмешательство во дворцовые дела оставило других женщин без слов. Вскоре за дверями послышались резкие звуки ударов и громкие крики наложницы Цзин.
Госпожа Цинь осторожно взглянула на Императрицу, которая спокойно пила сладкий чай, словно ничего не произошло. Её невозмутимость была почти оскорбительной.
Сунь Юнь Нян, сжав в руках платок, едва сдерживала раздражение. Она знала, что Императрица Си наверняка слышала пьяные признания Императора, когда он во сне называл имя «Мянь Тан».
План спровоцировать ревность Императрицы через наложницу Цзин провалился. Та, казавшаяся неуклюжей и благодушной, оказалась хитрой и проницательной. Такое публичное унижение Цзин было явным отказом уважать госпожу Цинь.
Императрица Си наконец отложила чай и обратилась к госпоже Цинь:
— Госпожа Цинь, ты давно служишь Его Величеству. Как же ты допустила, чтобы в твоих покоях звучали такие неуместные речи, словно это базарные пересуды?
Госпожа Цинь поспешно опустилась на колени и ответила Императрице:
— Это моя вина. Я не смогла вовремя наставить наложницу Цзин.
Императрица махнула рукой:
— Все можете уходить. Приходите с визитом, когда Его Величество поправится.
Затем она поднялась и отправилась в покои Императора, чтобы навестить Лю Юя.
Госпожа Цинь проводила её взглядом и внутренне усмехнулась. Императрица могла пытаться показать силу, но ревность уже пускала корни. Её супруг не забывал о другой женщине, и госпожа Цинь была уверена, что рано или поздно Императрица этого не выдержит.
Тем временем известие о прибытии Хуайянского князя целым и невредимым потрясло столицу.
После того как Император пригласил князя и его супругу во дворец, стало ясно, что произошедшее с кораблём было лишь ошибкой. Однако сам факт покушения был очевиден для всех.
Вопрос о том, кто стоял за этим, практически не вызывал сомнений.
Вдовствующая императрица вызвала князя Суэй во дворец и сдержанно напомнила ему:
— Хуайянский князь ныне — защитник народа. Его любят и уважают. Если же начнут распространяться слухи о твоём покушении на него, это сильно подорвёт твою репутацию.
Князь Суэй, с мрачным видом сидящий перед ней, ответил с холодной улыбкой:
— Победивший становится королём, побеждённый — преступником. Если бы он умер, его слава никого бы уже не волновала. Матушка, вы слишком беспокоитесь о репутации, и именно из-за этого Лю Юй смог захватить власть.
Вдовствующая императрица сдержанно возразила:
— Я понимаю, что ты торопишься, но посмотри на Лю Юя. Сидит ли он сейчас на троне спокойно? Если бы не поддержка тестя, который управляет армией в окрестностях столицы, его бы давно свергли. Сейчас он держится тихо и вынужден слушать мои слова. Да и здоровье у него слабое, не из тех, кто проживёт долго. Будь терпелив, со временем ты сможешь занять трон законно. Я слишком поздно стала матерью, и, повидав множество погибших принцев, не хочу, чтобы ты рисковал.
Сделав паузу, она продолжила:
— Что до Цуй Синчжоу, он лишь местный князь с военными заслугами. Даже если его достижения на поле боя высоки, на дворе ему будет сложно утвердиться. Император, игнорируя недовольство многих, сделал его тайвэем, но противников у него предостаточно. Ему ещё далеко до настоящего политического мастерства. Ты думаешь, вести войны и плести интриги в столице — одно и то же? Во дворе он пока слишком зелёный. Так зачем торопиться и идти на риск?
Князь Суэй понимал, что мать многое видит очень ясно. Он действительно поторопился, но его подчинённые сработали чисто, не оставив явных улик. Даже если Цуй Синчжоу начнёт расследование, ему не удастся выйти на князя Суэй.
0 Комментарии