Госпожа Гай, придя в ярость, немедленно отправила гонцов в дом Гай, чтобы её брат, служащий в Министерстве чинов, выяснил, что произошло.
Ответ пришёл быстро: это было не решение Министерства. Император внезапно издал указ, изменивший назначение в последний момент.
Когда выяснилось, кто такой этот Ли Гуанцай, все детали встали на свои места. Достаточно было взглянуть на его послужной список, чтобы понять – он человек князя Хуайян. Более того, перед официальным назначением князь лично посетил Императора, чтобы представить свою рекомендацию на должность в Министерстве доходов.
Когда правда открылась, в доме герцога Цина едва не снесло крышу.
Го И был ошарашен. Герцог молча удалился в кабинет писать каллиграфию, а госпожа Гай, вся трясясь от злости, хлопала по столу и требовала отправить людей в княжеский дом. Она настаивала, чтобы Цуй Фу немедленно вернулась, чтобы её допросить: неужели она подговорила своих родных, чтобы навредить дому герцога Цина?
Однако, когда посланная карета вернулась, Цуй Фу в ней не оказалось. Вместо неё передали слова князя Хуайян:
– Моя сестра плохо себя чувствует. В доме герцога Цина она не может нормально вынашивать ребёнка, поэтому останется у нас в княжеском доме, чтобы избежать всякой болезни, которая могла бы передаться от неё вашему дому.
Раньше у дома герцога Цина и княжества Хуайян почти не было контактов, и в семье герцога понятия не имели о характере нового князя.
Госпожа Гай, привыкшая быть неоспоримым авторитетом, была в ярости. Такой публичный отказ поверг её в настоящее бешенство. Она сердито сказала сыну:
– Раз так, то пусть она больше не возвращается!
К счастью, Го И оказался сообразительнее матери. Топнув ногой от раздражения, он воскликнул:
– Мама, не усугубляйте ситуацию! Здесь явно видно, что Цуй Синчжоу решил противостоять нашей семье. Если мы сейчас не примем Цуй Фу обратно, завтра он наверняка ещё больше усложнит мне жизнь!
Но госпожа Гай думала иначе. Она считала, что ничего ужасного не сделала – всего лишь ввела в дом наложницу для сына. Разве дела герцога Цина требуют одобрения княжества Хуайян?
Тем временем Цуй Фу, прикрываясь болезнью, продолжала не показываться на глаза. В итоге Го И пришлось лично отправиться в княжеский дом, чтобы забрать жену. Но князь Хуайян даже не принял его. Вместо этого его встретила сама княгиня, Мянь Тан.
Эта хрупкая, с виду нежная женщина, как оказалось, умела поражать словами. Её язвительные замечания, преподнесённые с мягкой улыбкой, были подобны ножам в бархатной обёртке. Го И чувствовал себя униженным и совершенно растерянным.
Когда стало ясно, что сын не справился, госпожа Гай разозлилась ещё больше. Она решила, что лично объяснится с княжеским домом. Удачный случай подвернулся на чаепитии у жены маркиза Цзинъаня.
Го И сопровождал мать, которая настояла, чтобы княгиню Хуайян пригласили для разговора.
В такой обстановке было бы недопустимо игнорировать семью герцога Цина, и Мянь Тан с приветливой улыбкой подошла к госпоже Гай, чтобы поприветствовать её и узнать о её здоровье.
Однако госпожа Гай, с каменным выражением лица, едва обратила на неё внимание. Для неё княгиня, с её незнатным происхождением, не стоила уважения.
«Дом, не имеющий крепких корней, всегда будет лёгкой мишенью. Кто угодно может в него войти!» – так думала госпожа Гай, злясь на себя за то, что когда-то согласилась на брак сына с княжеством Хуайян. Эта связь с их семьёй теперь стала для неё головной болью.
Мянь Тан не была из тех, кто стал бы терпеть подобное пренебрежение. Увидев, что госпожа Гай сохраняет свою надменность, она решила не продолжать разговор и поднялась, чтобы уйти.
Не выдержав, Го И, наконец, заговорил, повторяя слова, вложенные в него матерью:
– Когда мы взяли наложницу, ваша сестра находилась в Чжэньчжоу, и возможности обсудить это с ней просто не было... Моя мать уже давно говорила ей, что у меня только один сын, Цзинь, и нет других наследников. Если вдруг случится беда, наш дом останется без продолжения рода. Она просила вашу сестру подумать об этом и согласиться на новую наложницу, но та упорно игнорировала просьбы. Поэтому мать была вынуждена обратиться к дому Гай и выбрала Ю Жао, девушку мягкого характера. Вы можете расспросить у нас в доме: Ю Жао не ведёт себя как какая-то лиса, стремящаяся к благосклонности. Она уважает вашу сестру, как главную жену. Почему же ваша сестра устроила такой скандал, вернулась в ваш дом и разрушила мою карьеру?
Мянь Тан выслушала его слова и, широко раскрыв глаза, с невинным видом спросила:
– Почему вы вдруг говорите об этом мне? Что бы вы ни делали – берёте наложниц или возвышаете новых жен – это исключительно дела вашей семьи, разве нет? Более того, насколько мне известно, вы никогда не обсуждали это с моей сестрой. И как это касается княжества Хуайян?
Она усмехнулась и продолжила, повышая голос:
– Позвольте уточнить: разве княжеский дом Хуайян когда-либо отправлял людей с криками и упрёками к вашему порогу за то, что вы плохо обращаетесь с нашей сестрой? Разве мы обвиняли вас в том, что вы, даже зная о её беременности, ставите её в угол и наказываете? Или, возможно, мы возмущались, что за один год ваш дом принял трёх наложниц и потакает сыну, забывая о приличии? Вы даже не удосужились уведомить главную жену, а в её отсутствие возвели новую наложницу. А потом, словно этого недостаточно, проводите все ночи в её покоях. Что же делает моя сестра? Она не могла вам помешать. Так как же вы смеете называть её ревнивой и обвинять нас в провокациях? Или, может быть, наш князь за моей спиной приходил к вам и устраивал погром?
Голос Мянь Тан звучал громко и уверенно. Настолько, что все собравшиеся за соседней стеной дамы и господа прекрасно слышали каждое её слово.
Го И покраснел от смущения. Всё, что говорила Мянь Тан, было чистой правдой. Княжеский дом Хуайян никогда не вмешивался в дела герцога Цина, а всё, в чём она обвиняла его, действительно было правдой. Он не смог ничего возразить.
0 Комментарии