Цуй Синчжоу лениво полулежал на мягкой кушетке, переворачивая страницы книги. Он ответил с небрежностью:
– Возможно, просто совпадение.
Мянь Тан не поверила его словам, но не стала настаивать. Мысль, мелькнувшая у неё в голове, казалась слишком странной, чтобы озвучивать. К тому же Цуй Фу была замужней женщиной и ждала ребёнка. Она оставила это предположение при себе.
Конфликт между семьёй Цуй и домом герцога Цин окончательно расколол отношения. Мянь Тан, будь это её решение, наверняка выбрала бы более мягкий подход. Но Цуй Синчжоу, казалось, не собирался идти на компромисс, решив разорвать все связи без сожалений.
На следующий день, наблюдая, как служанки помогают Цзиню ловить бабочек в саду, Мянь Тан пересказала сестре диалог с госпожой Гай и Го И.
Цуй Фу выглядела намного лучше: жизнь в доме брата благотворно сказалась на её самочувствии. Здесь она не чувствовала необходимости следить за каждым своим словом, боясь задеть гордость госпожи Гай, и не видела, как её муж кружит вокруг новой наложницы.
Выслушав рассказ, Цуй Фу тяжело вздохнула:
– Если бы ты не напомнила, я бы уже забыла, насколько тяжело уживаться с этой женщиной. Когда мы жили далеко друг от друга, мне даже негде было спрятаться от её нападок. Я молча терпела и совсем забыла, какой твёрдой могла быть в доме родителей. С одной только свекровью, наверное, можно было бы смириться – она ведь не вечна. Но Го И… он уничтожил все мои надежды. Когда я рожу этого ребёнка, я попрошу Синчжоу уладить развод.
Мянь Тан была ошеломлена такой скоростью принятия решения и осторожно переспросила:
– Ты говоришь это не на эмоциях?
Цуй Фу слегка улыбнулась:
– Нет, я всё обдумала. Вчера, пока тебя не было, Синчжоу вернулся рано и поговорил со мной. Го И поднялся по службе, потому что его семья давно связана с вдовствующей императрицей. Их предки когда-то рисковали жизнями ради дома неё. А вот свадьба со мной показалась другим неясным жестом, будто герцог Цин хочет угодить сразу двум сторонам. Это и есть причина, почему его продвижение по службе идёт так медленно.
Она остановилась на мгновение и продолжила:
– Думаешь, моя свекровь решила взять наложницу только для продолжения рода? Это был политический шаг. Таким образом дом герцога Цин показывает вдовствующей императрице, что, несмотря на наш брак, они остаются преданными ей. А я, как дочь семьи Цуй, для них вообще ничего не значу.
Мянь Тан нахмурилась, но, похоже, начала понимать ситуацию. Она спросила:
– Что же ты теперь будешь делать?
Цуй Фу, казалось, наконец-то обрела душевное спокойствие. Её взгляд стал твёрдым:
– Без поддержки семьи мужа нет никакой любви. Это всё лишь иллюзия. Я понимаю, что Синчжоу сейчас вовлечён в противостояние с князем Суэй. Если он не отдаст всего себя этой борьбе, то трагедия в Чжэньчжоу может повториться. Если дом герцога так спешит встать на сторону вдовствующей императрицы, неужели мне стоит мешать их планам? Лучше отойти в сторону.
Цуй Фу, заметив, что Мянь Тан молчит, с любопытством спросила:
– Почему ты ничего не говоришь?
Мянь Тан потянулась за виноградиной, начала осторожно снимать кожуру и с усмешкой ответила:
– Просто я не привыкла думать настолько далеко. Видимо, мне не хватает опыта, чтобы понимать такие сложные хитросплетения, как вам, выросшим в княжеских семьях.
Цуй Фу горько усмехнулась:
– Если бы не разъяснения Синчжоу, я бы тоже не додумалась до этого сама. Нам завидуют, считают, что мы, дети знати, живём без забот. Но никто не понимает, что стоит измениться политическим ветрам, и даже те семьи, где казалось, что муж и жена живут как в сказке, могут в одночасье разрушиться.
После этого разговора Мянь Тан, слегка подавленная, вернулась в свои покои. Она легла на кровать, уставившись в потолок, и долго лежала в неподвижности.
Цуй Синчжоу, войдя в комнату, удивился её молчанию. Увидев жену, неподвижно лежащую на кровати, он лёг рядом и, склонившись к её уху, мягко спросил:
– Что случилось?
Мянь Тан молчала некоторое время, а затем тихо сказала:
– Ничего. Просто я вдруг поняла, что, неважно, взял бы Го И наложницу или нет, ты всё равно с самого начала планировал развод своей сестры с ним, верно?
Цуй Синчжоу слегка приподнял бровь.
– Почему ты так решила?
Мянь Тан медленно повернула голову, глядя в его спокойные глаза, и продолжила:
– Потому что ты понимал, что семья герцога Цин занимает противоположные тебе позиции. Ты хотел, чтобы твоя сестра вовремя обозначила своё отношение, разорвала связи с ними и избавила тебя от неловкой ситуации в будущем. Более того, у меня есть чувство, что ты уже продумал даже её будущее после развода.
Цуй Синчжоу не стал отрицать и лишь равнодушно ответил:
– И что здесь неправильного?
Мянь Тан не смогла найти слов для возражения. Она тихо сказала:
– На первый взгляд – всё верно. Ты рассчитал каждый шаг и предусмотрел всё до мелочей. Что здесь может быть неправильного?
Цуй Синчжоу склонился над ней, внимательно разглядывая её лицо. Его длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы, а в глазах, словно звёзды, блестел холодный свет. Наклонившись ближе, он тихо спросил:
– Если всё так, почему ты выглядишь так, будто злишься на меня?
Мянь Тан открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле.
Ведь она знала, что Цуй Фу несчастна в браке, и, окажись она на её месте, тоже выбрала бы развод.
Однако дело было не в злости – её сердце сковал неожиданный страх.
Если когда-нибудь ей самой придётся стать на весы вместе с его амбициями и властью, сможет ли он поступить с ней так же хладнокровно и расчётливо, как с сестрой? Захочет ли он однажды безжалостно выбросить её, как ненужную вещь, если это станет разумным шагом?
В нём было что-то пугающее – его хладнокровие и способность принимать бесчувственные решения вызывали у неё тревогу.
Цуй Синчжоу заметил её состояние. С тихим вздохом он нежно провёл рукой по её щеке и спросил:
– Что ты опять себе напридумывала?
0 Комментарии