Го И, узнав о поступках своей матери, был в ярости:
— Она ведёт себя так, будто мы всё ещё в своём маленьком имении. Разве такие дела не дают Хуайянскому князю веские основания действовать против нас?
Однако никто в доме герцога не ожидал, что Цуй Фу потеряет ребёнка.
Услышав об этом, Го И был ошеломлён. Несмотря на охладевшие чувства, годы брака и общее прошлое всё же не позволяли ему оставаться равнодушным. Он поспешил:
— Я должен увидеть Цуй Фу!
Но Цуй Синчжоу встал на его пути, сурово сказав:
— Двери нашего дома закрыты для вашей семьи. Сегодня мы положим конец этому несчастливому браку. Если ваша мать ненавидит мою сестру, то подписывайте документы о разводе и живите дальше, не касаясь друг друга.
Го И в отчаянии пытался возразить:
— Это... это всего лишь спор между свекровью и невесткой! Разве этого достаточно, чтобы развестись?
Но князь уже не собирался слушать его доводы.
В это время герцог Цин, обычно прячущийся в своей библиотеке, вынужден был выйти. Пройдя по разгромленному залу, он попытался обратиться к старой дружбе между их семьями:
— Наши отцы были близки, неужели мы не можем найти компромисс?
Однако князь лишь отмахнулся:
— Моего отца больше нет. А я, как его сын, обязан защищать честь женщин нашего дома. Ваше поведение теперь мне понятно. И если бы не старая дружба, я бы не ограничился разгромом вашего зала.
С этими словами он выхватил меч из рук своего телохранителя и вонзил его в лакированный круглый стол, расколов его пополам. Затем он повернулся к герцогу и холодно спросил:
— Как думаете, я осмелюсь убить?
Слова прозвучали как удар грома, повиснув над разрушенным залом.
Князь Хуайян был великим полководцем северо-запада, лично участвовавшим в сражениях. Сколько крови он пролил на поле боя, и не сосчитать. Суровая аура, исходившая от него, внушала ужас. Герцог Цин, глядя на него, чувствовал, как страх пробирает до костей: казалось, что этот безумный князь может запросто совершить убийство даже в самом сердце империи.
Ситуация между двумя семьями зашла настолько далеко, что дальнейший брак был лишён всякого смысла. После короткого раздумья герцог согласился, чтобы его сын подписал документы о разводе.
Го И, стиснув зубы, развернул бумаги. Когда он прочёл их содержание, его лицо побледнело, а глаза расширились. Он воскликнул:
— Цзинь — законный сын моего рода! Почему он должен остаться у вас, в семье Цуй?
Цуй Синчжоу холодно фыркнул:
— Цзинь ещё мал. Ему нужно быть рядом с матерью. Наш дом, княжеский дом Хуайян, поступает честно: мы не собираемся менять его фамилию или вычёркивать из родословной. Когда мальчику исполнится тринадцать, он сможет вернуться в ваш дом.
Не успел Го И возразить, как в зал ворвалась герцогиня Цин. До этого она пряталась в галерее, тайно подслушивая разговор. Её голос раздался резко, как удар хлыста:
— Пусть уходит, если хочет! Никто её не держит. Но Цзинь, мой внук, останется в нашем доме. Его никто не заберёт!
Цуй Синчжоу метнул в неё взгляд, полный презрения, и вдруг схватился за меч. Он рванулся в её сторону, но телохранители князя бросились его останавливать. Один из них крикнул герцогу:
— Уберите её отсюда! Наш господин вчера чуть не убил её в ярости. Только княгиня смогла его удержать. Если она сейчас не уйдёт, можете сразу готовиться к похоронам!
Суматоха усилилась. Князь пнул стул, отправив его на балки, где он с треском разлетелся на куски. В его действиях не было ни капли притворства.
Го И, испугавшись за мать, схватил её за руку и увёл прочь:
— Мама, уходите! Если он сорвётся, никто не сможет его остановить.
Герцогиня, привыкшая командовать в своём доме, никогда не сталкивалась с подобным. Увидев, как её преследуют с мечом, она побледнела, задрожала и, спотыкаясь, скрылась в задней части дома.
Двор герцога Цин превратился в хаос. Один из слуг побежал к городскому магистрату за помощью.
Но чиновник был занят решением проблем, связанных с пострадавшими в храме Ванфэн. Он, раздосадованный необходимостью тратить собственные средства на лечение раненых, выслушал жалобу и покачал головой:
— Это семейное дело. Ваши господа намного выше меня по чину. Я не могу вмешиваться. Если не будет жертв, вопрос останется вне моей юрисдикции. А иначе… пусть сам Император решает на утреннем собрании.
Когда посланцы вернулись в дом герцога, они застали его окружённым войсками Хуайянского князя.
Князь ясно дал понять: ни одна буква в разводных документах не будет изменена. Если их не подпишут, он заблокирует весь дом. Еда закончится, и тогда начнётся голод. Цзинь, если останется несчастным сиротой, будет без проблем усыновлён семьёй Цуй и окончательно порвёт связи с герцогом.
Семья герцога Цин никогда не сталкивалась с таким беспощадным давлением.
Старшая герцогиня впала в истерику. У неё начались сильные головные боли, но даже лекарей во двор не пустили.
Цуй Синчжоу спокойно заметил:
— Она ведь не истекает кровью, как моя сестра. Так что переживёт.
Герцог понимал, что его семья неправа. Если дело дойдёт до Императора, позора будет не избежать.
К тому же, если внук сохраняет фамилию, пусть пока живёт в семье Цуй.
Обсудив всё с сыном, герцог решил согласиться. Го И подписал бумаги, оставив отпечаток руки, но не смог сдержать слёз.
— Позвольте мне увидеть Цуй Фу ещё раз, — умолял он.
Цуй Синчжоу, не обращая на него внимания, отдал приказ:
— Забираем бумаги. Возвращаемся домой!
Словно разбойничий атаман, князь покинул двор герцога, уведя своих людей из переулка с гордо поднятой головой.
0 Комментарии