Пока Цуй Синчжоу устраивал переполох в доме герцога Цин, Мянь Тан лично варила для золовки питательный суп.
— Маленький послеродовой месяц требует ещё большего ухода, чем обычный, — вздыхала Ли-мама, обмахиваясь веером. — Нужно быть предельно осторожными. Если останется болезнь, это на всю жизнь.
Она бросила обеспокоенный взгляд на хозяйку и добавила:
— Интересно, сможет ли князь разобраться с этим делом?
Мянь Тан спокойно отложила половник и уверенно ответила:
— Если ваш князь за что-то берётся, он всегда доводит дело до конца. К тому же то, что сделала герцогиня Цин, просто за гранью. Даже если подать жалобу в управление, правда на нашей стороне. Кстати, сестре сейчас нельзя волноваться. Позже позови её ближайшую служанку, чтобы пересмотреть список её приданого. Пусть герцогиня не думает, что сможет нажиться на этом.
Ли-мама, привыкшая смотреть на жизнь через призму своих лет, покачала головой:
— Мы ведь ещё не сообщили об этом старшей княгине. Когда она узнает о случившемся, то точно расстроится за старшую дочь...
Мянь Тан, немного улыбнувшись, покачала головой.
— Сестра ещё молода, ей нельзя тратить время впустую. В столице хватает достойных молодых людей. В этот раз нужно найти для неё надёжный и спокойный дом. Когда будет ясность с её новым браком, тогда и расскажем матери. Так она переживать не будет.
Ли-мама, для которой происходящее казалось катастрофой, не могла не удивляться: в глазах молодой хозяйки и князя любые беды выглядели лишь как незначительные хлопоты. Она вздохнула про себя:
— Ах, старею, никак не успеваю за новыми обычаями...
Мянь Тан взглянула на песчаную кастрюлю, где суп из окуня и угря ещё немного не доварился. Она поручила Ли-маме следить за огнём, сняла фартук и, взяв с собой Би Цао и других служанок, вышла из маленькой кухни.
Когда она подошла к лунным воротам, соединяющим внутренний и внешний дворы, то заметила Лу И, который ждал там с двумя спутниками.
Мянь Тан жестом указала всем служанкам, кроме Би Цао, отойти подальше, а затем подошла ближе и спросила:
— Никто не заметил вас вчера?
Лу И, склонив голову в почтительном поклоне, ответил шёпотом:
— На задней горе не было людей. Мы использовали привезённое с собой вино, чтобы разжечь огонь, и выжгли поле в форме Гуаньинь. Затем спрятались в тени. Монахи вскоре заметили пожар и поспешили тушить его. Когда они увидели, что след от огня напоминает фигуру богини, их охватил ужас. Они сразу же начали молиться и читать сутры, а мы уже к тому моменту исчезли.
Мянь Тан кивнула, услышав это, и отпустила мужчин, бросив быстрый взгляд на стоявшую неподалёку Би Цао, которая молчаливо ждала её указаний.
Мянь Тан кивнула и сказала:
— Найдите на рынке детишек, пусть сложат песенку про то, как герцогиня Цин довела невестку, разгневала богиню и вызвала её на вмешательство. Заодно разнесите это по городу, чтобы прославить дом герцога Цин. Что касается пострадавших в пожаре... Хотя, если разобраться, мы сами и устроили этот пожар, помогите им серебром. Не стоит, чтобы из-за травм они остались без средств к существованию.
Лу И, однако, остался недоволен:
— Мы всего лишь разожгли огонь. А это наложница Сунь своими повозками калечила людей. Почему мы должны платить? Пусть она и отвечает за это!
Лу И считался самым разумным из четырёх братьев, но его прирождённая строптивость иногда брала верх. Если он упрямился, переубедить его было сложнее, чем остановить девять взбесившихся мулов.
Мянь Тан холодно посмотрела на него и ответила:
— Эта женщина теперь императорская наложница. Если ты хочешь, чтобы она платила, это значит заставить самого Императора признать её вину. У меня таких возможностей нет. Хочешь, иди сам поджигай дворец и проверь, выйдет ли она с деньгами.
Поняв, что зашёл слишком далеко, Лу И мгновенно поклонился, извинился и поспешил выполнять приказ.
Когда Цуй Синчжоу вернулся, он первым делом отнёс документы о разводе сестре и сообщил, что семья Го дала своё согласие.
Цуй Фу волновалась не о приданом, а о том, чтобы сын Цзинь остался с ней. Увидев, что в бумагах указано, что до тринадцати лет ребёнок будет расти рядом с матерью, она с облегчением выдохнула.
Цзинь — наследник герцогства Цин, и его титул должен будет перейти к нему. Конечно, никто не собирался менять его фамилию. А к тринадцати годам, даже если Цуй Фу не разведётся с Го И, сын пойдёт учиться в академию и всё равно будет жить отдельно от родителей.
Осознание того, что ей больше не придётся сталкиваться с презрительным лицом герцогини, принесло Цуй Фу ощутимое облегчение.
Однако, когда дошло до возврата приданого, возникли трудности. Мянь Тан, ожидавшая ребёнка, не могла лично присутствовать при сборе имущества, поэтому отправила Ли-маму с тремя управляющими для проверки и погрузки.
Когда старшая дочь дома выходила замуж, дела в княжеской семье Хуайян шли на подъём. Старый князь Хуайян постарался, чтобы приданое соответствовало статусу дома герцога Цин, и не пожалел средств.
Однако после переезда Цуй Фу обнаружила, что дом герцога далеко не так богат, как её родительский дом. Старый князь Хуайян был прославленным полководцем, награждённым щедрыми пожалованиями, а их поместья приносили стабильный доход. Дом герцога Цин, напротив, постепенно терял свои ресурсы.
Будучи выходцами из семьи учёных, они не поощряли своих сыновей вести роскошную жизнь. Поэтому после свадьбы Го И получал скромное содержание. Но он был человеком общительным и ему часто не хватало денег для поддержания своей репутации среди друзей.
Цуй Фу, видя, как её муж попадает в неловкие ситуации, старалась ему помогать. Со временем герцогиня Цин стала воспринимать это как должное и закрывала глаза на то, что сын живёт за счёт жены.
0 Комментарии