Хотя это был её второй брак, для Лу Чжуна это была первая свадьба. Всё должно было быть устроено достойно. Мянь Тан приобрела для них небольшой дом за городом, выбрала удачный день и позаботилась о свадебных формальностях.
Но вот уже семь дней, как Цуй Синчжоу не возвращался домой.
На следующий день планировалась свадьба, и Мянь Тан решила лично поздравить молодожёнов и передать свой подарок заранее. Ей, как княгине, было бы неподобающе праздновать вместе с бывшими разбойниками.
Когда карета Мянь Тан подъехала к дому, она заметила неладное: во дворе царил хаос. Невеста, Хуан Саньнян, сидела у ворот и горько рыдала.
Увидев княгиню, она поспешила к её карете и со слезами на глазах заговорила:
— Княгиня, вы наконец приехали! Несколько солдат ворвались сюда, схватили Лу Чжуна и его братьев и увезли без объяснений!
Мянь Тан нахмурилась. В столице даже солдаты не могли действовать без причины, опасаясь доносов и последствий.
— Они не могли арестовать их просто так, — сказала она, задумчиво глядя на Хуан Саньнян. — Может быть, они всё-таки что-то натворили?
Саньнян, всхлипывая, покачала головой:
— Лу Чжун был занят только подготовкой к свадьбе. Даже работу в конторе остановил. Я не понимаю, как он мог кого-то оскорбить. Княгиня, вы можете узнать, в чём дело?
Мянь Тан начала выяснять, кто именно задержал братьев. Солдаты из разных лагерей носили форму с разными эмблемами. После расспросов выяснилось, что это были люди из Министерства Войны.
Поразмыслив над услышанным, Мянь Тан повернула карету и направилась в управление.
Она понимала, что давно не видела мужа, но считала, что отвлекать его от важных дел было бы неразумно. Однако ради братьев, за которых она чувствовала ответственность, теперь ей пришлось ехать за объяснениями.
В полдень князь Хуайян обедал в кабинете при управлении. Он увидел, как зашла Мянь Тан. С её белоснежного лба катились капли пота, а щеки слегка порозовели от быстрой ходьбы.
Несколько дней он её не видел, и заметил, что живот стал ещё больше. Однако её стремительность осталась прежней, будто она совсем не ощущала тяжести.
Цуй Синчжоу нахмурился, встал и подошёл к ней. Взяв её за руку, он усадил её на стул.
— Ты носишь ребёнка, а всё равно торопишься так, будто небо обрушилось. Почему не можешь хоть немного замедлиться?
Мянь Тан, встревоженная недавним арестом четырёх братьев, опасалась, что её тайна раскрыта. Однако лицо мужа оставалось спокойным, и она осторожно произнесла:
— Ты столько дней не появлялся дома, я скучала. Хотела увидеть тебя, потому и спешила.
Раньше такие слова вызывали на лице Цуй Синчжоу улыбку, которую он не мог скрыть. Сегодня же он тоже улыбнулся, но его глаза остались холодными. Лёгкая насмешка скользнула по его губам.
— Если моя жена так старается, я действительно должен быть тронут.
Мянь Тан подняла взгляд и удивлённо посмотрела на него. Его слова звучали странно. Цуй Синчжоу налил ей чаю и спокойно спросил:
— Что-то не так?
Она не осмелилась сказать, что он кажется ей другим, и, решив не ходить вокруг да около, ответила:
— Работники моего конного двора недавно были арестованы людьми из Министерства Войны. Их семьи перепуганы. Они плачут и просят о помощи. Я случайно узнала об этом и пришла спросить, в чём их вина.
Цуй Синчжоу, не меняя выражения лица, смотрел на неё, как будто впервые видел.
Её изящное лицо, белоснежная кожа, стройные плечи и мягкая фигура — разве можно представить, что эта женщина когда-то была грозной предводительницей банды?
Однако информация, собранная за последние дни, складывалась в чёткую картину. Вопреки его желанию, он был вынужден признать: его жена — и есть Лу Вэнь, жестокий главарь Яньшаня.
В его сердце бушевал пожар обиды и холод разочарования.
Ещё недавно он пытался убедить себя, что её прежняя жизнь стёрлась из памяти из-за травмы головы. Однако четыре брата, которые всегда были её верными соратниками, оказались под её защитой. Если она ничего не помнила, то почему же она так отчаянно их защищает?
Цуй Синчжоу чувствовал себя раздавленным. За последние дни он пережил столько боли и злости, что не мог даже вернуться домой.
Всё это время в его голове звучал насмешливый голос:
«Отличная работа, Лу Вэнь. Ты не просто выжила, но и вошла в мою жизнь, скрыв всё от меня. Браво, великая глава Яньшаня».
Она носила его ребёнка. И всё же ему не давала покоя мысль, что однажды он не сможет сдержаться и своими руками задушит эту женщину, которая так искусно плетёт ложь.
Сейчас, глядя на её изящную белую шею, Цуй Синчжоу боролся с порывом сжать её в своих руках и спросить: «Тебе было весело обманывать меня так долго?»
Когда Мянь Тан осторожно спросила о судьбе четверых братьев из Яньшаня, он с трудом подавил злость и спокойно ответил:
— О, вот как? Такое дело? Мо Жу, иди узнай, что происходит.
Мо Жу застыл от удивления.
«Эти четверо же сидят в камере прямо под присмотром самого князя! Он лично заслушивал их показания. Почему он теперь делает вид, что ничего не знает?»
Не решившись возразить, Мо Жу поклонился и ушёл. Он, сделав вид, что разбирается в ситуации, вернулся через некоторое время и доложил:
— Ваша светлость, поступило сообщение: этих четверых обвиняют в связях с бандитами.
Мянь Тан, услышав это, нахмурилась. Её лицо оставалось спокойным, но внутри всё похолодело. Обвинение в связях с бандитами могло означать, что кто-то уже подбирался к её тайне.
0 Комментарии