Князь Суэй усмехнулся:
– Она выросла на уличной еде. Хотя дворец хорошо охраняется, её любимые лотки с жареными лепёшками и другая мелкая закусочная еда давно под моим контролем. В их продуктах использовался специальный жир, пропитанный веществом, увеличивающим размеры плода.
Советник нахмурился, а Суэй продолжил:
– Это вещество практически невозможно выявить при стандартных проверках. С таким крупным ребёнком, без врачей, её роды обязательно завершатся трагедией. Это не только подтвердит слухи, но и выставит князя Хуайян жестоким злодеем, который не пощадил ни жену, ни ребёнка.
Советники, услышав план князя Суэй, покрылись холодным потом, но не могли не восхититься его тщательной подготовкой. Казалось, он расставил вокруг Хуайянского князя идеальную ловушку.
Суэй улыбнулся и лениво добавил:
– Если бы не совет моей приёмной дочери, я, как мужчина, вряд ли смог бы проникнуть в тонкости этих интриг внутреннего двора. Она давно желает смерти Лю Мянь Тан, и, похоже, её желание сбудется.
Теперь, когда князь Хуайян задержан во дворце, а его супруга умирает в муках родов, его отчаяние и неадекватное поведение станут идеальным доказательством перед старейшинами и цензорами, что он таит злобу на императорскую семью. Это подкрепит обвинения в покушении на Императора и желании восстать.
– Раз Хуайянский дворец превратил праздник в траур, самое время отправиться во дворец и проводить князя на его последний путь! – заявил Суэй, вставая.
К счастью для Суэй, недавняя смена караула в городе вывела верные князю Хуайяну войска за пределы столицы на учения, а большинство стражников во дворце теперь были людьми семьи Гун.
Князь Хуайян, изолированный в стенах дворца, оказался как зверь в клетке, полностью в его власти.
Суэй холодно усмехнулся, вспомнив попытки Сунь Фэй смягчить яд. Она надеялась, что уменьшение дозы дудника спасёт Лю Юя.
– Этот «болезненный дух» давно потерял свою ценность, – проговорил Суэй с презрением. – Если будет нужно, любой человек подушкой его задушит.
Сейчас важнее было доказать вину князя Хуайян. Если его преступления подтвердятся, а утром Лю Юй «внезапно скончается», Суэй предстанет перед всеми как спаситель династии, избавивший страну от злодея.
Мечтая о троне, он вошёл в дворец, чувствуя, как сердце его слегка дрожит от предвкушения.
К ночи дворец погрузился в тишину. Лишь тусклый свет фонарей отражался на высоких карнизах.
Слуги, устрашённые внезапным заболеванием Императора, стояли по углам, боясь даже пошевелиться.
В главном зале Великой императорской матери царила мрачная атмосфера. Она с холодным взглядом смотрела на коленопреклонённого князя Хуайян и громко обратилась к нему:
– Князь Хуайян, Император всегда был к тебе благосклонен. Он возвысил тебя из Чжэньчжоу и доверил важнейшую должность в Министерстве Военных Дел. Но ты оказался ненасытным. Как ты посмел отравить его? Что ты заслуживаешь за такую измену?
Цуй Синчжоу поднял глаза, насмешливо улыбнулся и ответил:
– Тигр, который был убит на охоте, содержался в западной охотничьей усадьбе. Лук и стрелы мне выдали при дворце. После того как тигра разделали, его мясо и внутренности попали в руки медицинского управления. Если там оказалась отрава, это вина ваших людей. Как же быстро вы пытаетесь судить, Великая императорская мать.
Его насмешливый тон и приподнятые брови ясно демонстрировали презрение. Увидев его пренебрежение, старейшины, собравшиеся в зале, взорвались гневом.
– Ты, изменник! – кричали они, топая ногами. – Твои слова доказывают твою дерзость и злобу!
Цуй Синчжоу оставался спокоен, глядя на стариков:
– Император умер? Или вы все оплакиваете его заранее?
Старейшины на мгновение замолчали. По словам придворных врачей, Император был лишь без сознания. Однако излишняя плаксивость старейшин действительно выглядела подозрительно.
И в этот момент в зал вошёл Суэй, который с резкостью в голосе начал свои обвинения:
– Как ты смеешь осуждать тех, кто проявляет верность Императору, когда сам готовишь измену?
0 Комментарии