Император Лю Юй, как внук, не мог открыто передать Великую императорскую мать суду. Чтобы сохранить видимость почтения и успокоить старую знать, требовалось лишь официально показать ей уважение, но фактически изолировать во внутреннем дворце, избавив тем самым страну от пересудов, а сановников — от возмущения.
Князь Суэй хоть и являлся старшим по роду, всё равно оставался подданным государя! Он прыгнул слишком высоко да ещё привлёк к этому делу многих сановников, так что теперь самое время законным образом покарать этого императорского дядюшку.
В этот момент во дворец втащили Юнь Фэй, с растрёпанными волосами и в разодранном одеянии. При каждом рывке её и без того повреждённая кожа на шее заметно обнажалась, открывая гноящиеся раны.
Увидев мрачный взгляд Лю Юя, Юнь Фэй залилась слезами и громко запричитала:
— Ваше Величество, меня заставил князь Суэй, я была вынуждена подчиниться! Прошу, вникните во всё: я ведь ещё уменьшила Вам дозу лекарственного растения. Я никогда не желала Вам смерти!
Однако Великая императорская мать вовсе не собиралась позволять Императору разбираться с её любимым сыном и холодно произнесла:
— Государь, коли так, что вы не отравлены, следовало бы предупредить меня заранее. Вы лежали без сознания, чем ввели всех в заблуждение, будто князь Хуайян собирается на мятеж. А князь Суэй, следуя моим словам, явился во дворец ради Вашего же спасения. В чём его вина?
Лю Юй промолчал, зато князь Хуайян, усмехнувшись, сказал:
— Ещё десять дней назад князь Суэй устно приказал войскам из Саньцзиня тайно подойти к столице и расположиться близ городка Цинфэн. В ту самую ночь, когда Его Величеству «по ошибке» подали тигровый отвар, они тут же ворвались во дворец и заменили стражу. Если бы я не успел приготовиться заранее, боюсь, Вас бы задушили подушкой прямо на императорской ложе!
При этих словах лицо Лю Юя тоже исказилось от гнева. Он добавил:
— Хорошо хоть у меня было прикрытие из тайных стражей, высланных князем Хуайян, иначе солдаты князя Суэй точно добились бы своего…
Князь Суэй побледнел, резко схватил и с размаху разбил ближайшую вазу.
Это был условный сигнал для его людей, придворных воинов. По плану, как только раздастся звон осколков, остальным следовало бы окружить дворец огромным войском.
Однако, даже когда князь Суэй швырнул вдребезги уже третью или четвёртую вазу, снаружи по-прежнему царила полная тишина: никакой подмоги не явилось, что выглядело крайне неловко.
Князь Суэй ошеломлённо выпучил глаза и, глядя на князя Хуайян, воскликнул:
— Не может быть! Твоя армия же вся ушла на смену караула, да и городские ворота заперты… Каким образом они попали в столицу?
Князь Хуайян едва заметно улыбнулся и пояснил:
— В мирное время мои воины лишь копят силу, но используют её нечасто. Когда мы приехали в столицу, я получил от Его Величества разрешение ставить своих людей в караул по очереди. При этом они вырыли потайной ход в императорский дворец, чтобы, если потребуется, быстро прийти на помощь государю… Неужели ты думал, что только ты способен тайно ввести шпионов в чужой дом? К сожалению, твой и Юнь Фэй заговор с ядом давно раскрылся: её личная служанка по имени Хуапинь всё заранее сообщила Императрице.
Юнь Фэй, до того опустившая голову, услышав эти слова, невольно вскинула взгляд. За её спиной сгорали со стыда прочие служанки, связанные по рукам, но Хуапинь среди них не обнаружилось.
Когда же она перевела глаза на Императрицу Си, что поддерживала Лю Юя, то увидела лишь спокойное выражение на пухлом лице. Эта женщина выглядела по-прежнему невозмутимой, почти простоватой и безобидной.
Князь Суэй, услышав эти слова, вытаращил глаза и, уставившись на князя Хуайян, процедил:
— Недооценил я тебя… Но разве Лю Юй вправе восседать на этом троне? Без меня он так и оставался бы горным разбойником на Яньшане и мог бы парочкой уединиться с твоей Лю Мянь Тан! Ха-ха-ха, князь Хуайян, ты хоть уверен, что твоя жена носит под сердцем твоего ребёнка? А не драконье семя Его Величества, которым он попросту решил обзавестись в твоём же поместье!
Понимая, что все его замыслы провалились, князь Суэй уже не таил злобы, а решил напоследок словесно уесть Цуй Синчжоу.
Резкие речи князя Суэй отозвались в душе Лю Юя тяжёлым камнем. Бывали моменты, когда Император всерьёз жалел, что не остался на Яньшане. Если бы время повернулось вспять, он, быть может, поступил бы иначе. Он бы не упустил любовь всей жизни и не допустил, чтобы его возлюбленная зачала от другого.
Дело теперь дошло до предела. Даже если Лю Юй в тот же миг повелит отвести князя Суэй и Юнь Фэй на казнь, никто из старых сановников не выступит в их защиту.
Ведь преступление мятежа грозит истреблением всего рода, и просить о снисхождении в таком случае было бы безумием.
Великая императорская мать, много повидавшая за годы дворцовых бурь, сохраняла осанку. Правда, её черты заметно потускнели и она состарилась прямо на глазах.
Императрица Си с учтивой улыбкой попросила Великую императорскую мать вернуться в покои и отдохнуть. Та медленно поднялась, вышла из зала, но тут же за углом оступилась и упала в обморок.
Князь Хуайян понимал, что Император сам сумеет уладить оставшиеся дела. Он же спешил лишь в одно место — к своей «истекающей кровью» возлюбленной.
Покинув дворец и выслушав донесение о расстановке постов во дворце, он вскочил на коня и во весь опор помчался в своё поместье. Однако останавливаться у ворот княжеского дома князь не стал. Вместо этого он подъехал к особняку в соседнем квартале и спешился там.
Князь Хуайян постучал и услышал внутри звонкий голос Би Цао:
— Кто там?
Он ответил низким тоном:
— Это я. Открой, Би Цао, это приказ князя!
Служанка тотчас открыла, пропуская его во двор.
Князь Хуайян ступил в небольшой домик и увидел свою любимую, которую официально считали погибающей от кровопотери. Она спокойно восседала за невысоким столиком на тёплой лежанке и с аппетитом уплетала жареные пирожки.
1 Комментарии
Спасибо! Мянь Тан ещё не родила. Интересно, будет девочка или парень. Я за девочку,но скорее всего будет мужичок. Ждём.
ОтветитьУдалить