К тому же Мянь Тан пояснила, почему решила скрыть всё от самой старшей княгини Чу и старшей госпожи (своей невестки). В поместье хватало осведомителей князя Суэй, и даже после тщательных проверок нельзя было на сто процентов исключить их присутствие. Любая утечка грозила погибелью, поэтому мать и сестру решили пока не волновать. Когда всё уладится, Мянь Тан и Цуй Синчжоу были готовы встать на колени и принять наказание.
Теперь Мянь Тан сняла мягкую подушку с живота, и её «маленькая круглая крышка» уже не казалась такой внушительной.
Хотя старшая княгиня Чу перенесла жуткие волнения, что может быть дороже спокойствия собственной семьи? Если за один испуг можно избавиться от опасных злодеев, она бы согласилась и на второй испуг.
В ту самую ночь во внешнем дворе княжеского поместья разоблачили целую группу затаившихся шпионов. И пока в столице проводились повальные чистки, из поместья тоже вывели связанных преступников.
Лишь после того, как высших сановников наконец выпустили из дворца, многие знатные дамы потянулись к воротам князя Хуайян, чтобы понять, как теперь смотрит на всё Император и кого приблизил. Но княгиня Хуайян ещё не родила. Её берегли, поэтому всем посетительницам отказывали во встречах.
Мянь Тан, пользуясь моментом, пыталась разузнать о судьбе супруги князя Суэй. Говорили, что в поместье Суэй творился сущий ад, но та женщина в чём-то вызывала сочувствие: судьба сыграла с ней злую шутку, и теперь неизвестно, что с ней стало.
Услышав её вопросы, Цуй Синчжоу взглянул на Мянь Тан и ответил:
— Понимаю, почему ты жалеешь её. Тебе жаль её кроткий нрав и неловко за то, что я когда-то опорочил её имя. Но если бы её судьба зависела от меня, я бы давно предложил пощадить её. К несчастью, в ту же ночь, когда князь Суэй был лишён всех титулов, он повесился на поясе в тюремной камере. Услыхав об этом, его жена и наследник бросились в колодец и не пожалели жизни ради «верности». Теперь их нет на свете, так что не кори себя и не мучайся.
Мянь Тан, услышав сказанное, от изумления широко раскрыла глаза.
— Князь Суэй… он вовсе не похож на человека, способного свести счёты с жизнью. А его княгиня никогда не казалась мне столь добродетельной, чтобы покончить с собой ради супружеской верности.
Ведь в те времена, когда предыдущий император не благоволил князю Суэй, тот удалился в храм, живя фактически как монах и копя силы. Разве с такой волей он бросился бы в петлю при первом же поражении?
Не говоря уже о супруге князя Суэй: ведь однажды её прославили на весь город сплетнями о том, что она побывала в плену у горных разбойников. Однако она нашла в себе мужество продолжать жить под этим клеймом. Почему же после гибели князя Суэй ей вдруг потребовалось броситься в колодец вместе с сыном?
Цуй Синчжоу мельком взглянул на неё и негромко заметил:
— Ты, конечно, была когда-то разбойницей, но сердце у тебя куда мягче, чем у иных. В этом и уступаешь… другим.
В тот вечер в поместье князя Суэй ворвались отряды семьи Си. Доподлинных подробностей никто не раскрыл, однако несложно было представить, насколько беспощадной оказалась та расправа. Семейство Си не желало повторения истории побега Лю Юя, и потому решилось уничтожить весь род противника, не оставив ни единого уцелевшего наследника.
Мянь Тан надолго умолкла. В глубине души она вздохнула, подумав про Цзы Юя, который оказался настоящим стратегом и выбрал жену, способную помочь ему занять трон. И даже если бы она, Мянь Тан, в прошлом не ушла от него, он всё равно никогда не женился бы на ней.
Такова была откровенная мысль Мянь Тан. В открытом сражении она была готова применить любую военную хитрость, но когда речь заходит о политических интригах, где ради победы убирают с пути даже малышей, ей казалось, что у неё не хватает жёсткости.
Пока Мянь Тан молча обдумывала всё произошедшее, Цуй Синчжоу не прерывал тишину. Он лишь слегка мешал чайную чашку, наблюдая, как по поверхности воды проходят небольшие волны.
В конце концов Мянь Тан словно очнулась и задала вопрос:
— Кажется, мы с тобой оба поняли, в чём истинная причина провала князя Суэй. Его план был хорош, но он упустил кое-что. Они с Юнь Фэй сосредоточились на нас, совершенно забыв об одном человеке…
Она не стала продолжать, но Цуй Синчжоу догадался, о ком говорит Мянь Тан.
Всё дело оказалось в измене служанки Хуапинь при дворе Юнь Фэй. Если бы не её предательство, князь Суэй, возможно, и не потерпел бы поражение так быстро.
Только недавно Мянь Тан случайно услышала от Императрицы Си, которая, под видом заботы о её беременности, нанесла ей визит, что та когда-то помогла Хуапинь в трудную минуту. По этой причине девушка, увидев, к чему ведёт заговор Юнь Фэй с князем Суэй, решила обратиться именно к Императрице и всё ей выложила.
Мянь Тан не знала, чем именно Императрица Си помогла Хуапинь, но при раскрытии замысла князя Суэй коварство пришлось предвосхитить и опередить. Без содействия из дворца этого бы не случилось.
Теперь Императрица, которая казалась столь беспечной и улыбчивой, фактически уничтожила влияние Великой императорской матери, избавилась от князя Суэй и помогла своему супругу окончательно укрепиться на троне.
Теперь весь город завистливо смотрел на князя Хуайян, превознося его как спасителя императорской партии. Ведь после дворцового переворота он остался стоять непоколебимо и стал надёжной опорой для государя в делах правления.
Однако Мянь Тан полагала, что за кажущейся тишиной всё ещё могут скрываться опасные течения. Она считала, что нельзя терять бдительность ни на миг.
Семейство Гун, ведомое Великой императорской матерью, обретало влияние в верхах далеко не за один день. Слышно было, что хотя Великая императорская мать и заточена в глубине дворца, несколько старых князей прямо обращались с просьбой разрешить им повидаться с ней, чтобы утешить народ.
Всё это касалось внутреннего распорядка во дворце. Императрица Си оказалась в затруднительном положении, потому и решила с кем-то посоветоваться. Так по её повелению Лю Мянь Тан и была вызвана во дворец.
0 Комментарии