Мянь Тан почувствовала боль, когда её волосы грубо дёрнули, но не стала сопротивляться. Вместо этого она изобразила напуганное выражение лица.
Крик стражника привлёк ещё нескольких японцев. После короткого обсуждения на их языке один из них принёс влажное полотенце и начал тереть лицо Мянь Тан. Остатки грязи быстро исчезли, обнажив её неземную красоту.
Все мужчины застыли в восхищении, но вскоре их взгляды наполнились похотью. Их руки потянулись к её телу, пытаясь прикоснуться.
Мянь Тан ловко подыграла, рухнув на колени, и, изображая слёзы, всхлипывающе сказала:
– Господа герои, мой отец богат. Если вы отпустите меня домой, он заплатит огромную сумму серебра.
Один из японцев, говоривший по-китайски, ухмыльнулся:
– Хорошо, пускай твой отец принесёт нам много серебра. А потом мы сделаем так, чтобы ты спустилась с горы с ребёнком на руках. Твой отец точно останется доволен выгодной сделкой!
С этими словами он повторил сказанное на своём языке, вызвав громкий смех всей группы.
За пределами лагеря братья Лу наблюдали за всем происходящим. Их лица пылали от гнева.
Лу Цюань дрожал от ярости. Он выхватил короткий меч и рванулся вперёд, но Лу И успел схватить его за руку.
– Не лезь на рожон, – сквозь стиснутые зубы произнёс Лу И. – Если мы сейчас бросимся в атаку, весь план главы провалится. Подождём. Если она будет в опасности, мы спасём её, даже если придётся умереть.
В это время Чжао Цюань, сидя в клетке, устало поднял взгляд на происходящее. Увидев знакомую фигуру, он замер, не веря своим глазам. Он моргнул и посмотрел снова. Женщина, окружённая японцами, – это ведь… это же была Мянь Тан!
«Неужели… Северное море пало, и даже семья князя Хуайян попала в плен?» – мысли вихрем пронеслись в его голове.
Мянь Тан заметила его взгляд. Понимая, что он может выдать её, она повысила голос и произнесла:
– Господа, умоляю вас, пощадите меня. Если вы не отпустите меня, мой муж обязательно придёт за мной с людьми!
Услышав это, Чжао Цюань резко закрыл рот. Он понял, что её личность пока не раскрыта. Однако он никогда раньше не видел, чтобы княгиня выглядела такой униженной и напуганной. Это казалось ему крайне странным.
Один из японцев грубо схватил Мянь Тан за руку и поднял её:
– Твой муж – жалкий цыплёнок, он не сравнится с настоящими мужчинами из Японии! Давай-ка я покажу тебе, что значит настоящее удовольствие! Ха-ха-ха!
Однако из толпы, остававшейся снаружи, вдруг раздался голос:
– Вы что, совсем страх потеряли? Такой красавицей вы решили воспользоваться сами, вместо того чтобы отдать её главарю Сакахане? Это дерзость!
Эти японцы сразу замерли, услышав возглас. У них строго соблюдалась иерархия: если кто-то находил что-то ценное, это необходимо было отдать в распоряжение старшего, и присвоить находку себе было недопустимо.
На этот раз их возглавлял младший главарь по имени Сакахана Дзю. Все женщины, обладавшие красотой, сначала поступали в его распоряжение.
Если речь шла о простой пленнице, на это могли закрыть глаза, но столь красивая женщина, как Мянь Тан, считалась слишком ценной, чтобы обычные воины могли позволить себе её трогать. Её следовало преподнести Сакахане.
Мянь Тан не понимала их языка, но по их поведению догадалась, в чём дело. Она покорно позволила двум японцам подтолкнуть её в сторону центральной части лагеря.
В центре стояла огромная палатка. Как только её полог приоткрылся, в лицо Мянь Тан ударила волна тяжёлого запаха: крепкое вино, смешанное с духами и потом.
От этой смеси её едва не стошнило, но двое японцев глубоко вдохнули воздух, наслаждаясь ароматом, и даже улыбнулись.
Мянь Тан сдержала отвращение и, ступив внутрь, начала внимательно осматривать помещение.
Палатка была просторной. На северной стороне стояла низкая кровать. С восточной и западной сторон располагались длинные столы, заставленные мясом, фруктами и винами. В центре лежал ковёр, на котором сидел мужчина с обнажённым торсом, весь в складках жира.
Это был Сакахана Дзю, главный в лагере. Его круглое пузо нависало над поясом, а короткие руки едва дотягивались до живота.
Увидев, как в палатку зашла пленница, он нахмурился и выкрикнул что-то сердитым тоном. Однако заметив Мянь Тан, он сразу замолк, его глаза расширились, а рот приоткрылся от изумления. Он грубо оттолкнул женщину, которая до этого сидела у него на коленях, и, не обращая внимания на объяснения своих подчинённых, махнул им рукой, чтобы они ушли.
Мянь Тан внутренне обрадовалась: в палатке был только Сакахана, и он явно самый главный в лагере. Если она сможет его обезвредить, то не только спасёт себя, но и даст шанс остальным пленникам, включая Чжао Цюаня, остаться в живых.
Оставалось лишь потянуть время. По дороге сюда она и её спутники оставляли метки, чтобы Фань Ху мог привести подкрепление. Сейчас, скорее всего, они уже были в пути.
Мянь Тан подошла к столу, взяла гроздь винограда и, двигаясь спокойно и грациозно, подошла к Сакахане сзади. Она подняла гроздь перед его лицом, как бы предлагая.
Сакахана громко рассмеялся, запрокинул голову, чтобы схватить виноградину ртом, одновременно пытаясь обнять Мянь Тан рукой.
Но в этот момент она ловко бросила виноград, увернулась от его руки, достала нож из причёски и приставила к его горлу.
– Ни звука, – прошептала она. – Издашь звук, и я перережу тебе горло.
0 Комментарии