Но несмотря на его обходительность, в душе Мянь Тан продолжали рождаться сомнения. Если они действительно были женаты несколько лет, почему её организм так и не привык к местной еде? Суп из водорослей казался ей безвкусным, а сырая рыба с резким запахом вообще вызывала отвращение.
Эти мысли она держала при себе. Её единственным собеседником оставалась служанка Кидзу, которая плохо понимала китайский и почти всё время молчала. Мянь Тан коротала дни, изучая у неё основы японского языка.
За ужином Такатори не сводил с неё глаз. Она была, как с картинки, — утончённая, грациозная, с каждым жестом, полным благородства.
Ему было трудно представить, что такая женщина могла быть предводительницей разбойников. Её повадки и осанка напоминали скорее принцессу, чем кого-либо ещё.
Такатори сам был наследником аристократической семьи, однако из-за упадка дома ему пришлось стать пиратом и заняться контрабандой. Он никогда не жалел об этом, ведь именно эти обстоятельства позволили ему встретить её.
За последние дни он внимательно наблюдал за ней. Её растерянность выглядела слишком естественной, чтобы быть подделкой.
Он не забывал, что она была женой князя Хуайян. Потерять такую женщину — это был бы не просто удар, а настоящая катастрофа для князя.
Такатори уже приказал готовить запасы для возвращения в Японию. Тайфуны в Северном море ожидались совсем скоро, и остров становился небезопасным.
Он собирался вернуться на родину, доложить о своих успехах сёгуну и воспользоваться временем, пока она окончательно не восстановила память. Даже если она вспомнит всё потом, будет уже поздно.
Женщина должна смириться с судьбой.
Такатори был уверен: оказавшись в чужой стране, без знания языка и близких, Мянь Тан будет вынуждена опереться на него. А если до восстановления её памяти он успеет обзавестись с ней наследниками, то их связь станет ещё крепче.
Его план выглядел идеальным. После ужина он прополоскал рот, настроившись на тёплый вечер вдвоём. Он хотел взять её за руку и попытаться приблизиться.
Однако Мянь Тан легко уклонилась, отступив на шаг, и не позволила ему подойти ближе.
— Я понимаю, ты ударилась головой на берегу и всё ещё оправляешься, — хмуро сказал он. — Но ты моя жена. Почему ты держишь меня на расстоянии?
Мянь Тан опустила взгляд и ответила мягко, но твёрдо:
— Я ничего не помню. Дай мне время привыкнуть… Кстати, как поживает мой дедушка?
Такатори, хоть и выучил все детали её биографии, не знал, как на них реагировать, ведь он не был свидетелем событий. Чтобы избежать ошибок, он ответил уклончиво:
— Я ещё не встретил его. Когда мы вернёмся в Великую Янь, тогда и навестим его.
Мянь Тан кивнула, но вдруг произнесла:
— Мне захотелось рисового блюда с кокосовым молоком. У нас за домом растёт кокосовая пальма. Ты умеешь лазать по деревьям? Сможешь сорвать несколько плодов?
Такатори, не будучи знаком с такими блюдами, задумался, но решил, что обязан угодить ей. Её аппетит оставлял желать лучшего — еда на острове явно не приходилась ей по вкусу.
— Конечно, — ответил он, ведя её за дом.
Пальма оказалась высокой, а плоды — ещё незрелыми и крепко держащимися на ветках. Он позвал одного из своих людей, опытного в лазании.
Подчинённый обвил ствол верёвкой, закрепил её на талии и ловко, словно обезьяна, полез на дерево. Через минуту три крупных кокоса упали вниз.
Мянь Тан подняла один из них, улыбнулась и спросила:
— А ты хочешь попробовать кокосовый сок?
Её улыбка была ослепительной. Белоснежные зубы сверкали между мягкими губами, и Такатори на мгновение потерялся в её красоте. Он невольно кивнул и ответил:
— Да, хочу.
Они выпили прохладный сок, и к этому времени наступил вечер. Такатори, нехотя вставая, сказал:
— Уже поздно. Ты отдыхай, а мне пора на обход острова. Завтра мы отправляемся.
Он решил, что раз она просит времени, ему стоит проявить терпение. Когда она примет реальность, их отношения станут крепче. Он действительно хотел, чтобы она стала его настоящей женой. Их совместный момент за кокосовым соком казался ему особенно сладким и гармоничным.
Мянь Тан кивнула, и, дождавшись, пока Такатори выйдет из комнаты, прилегла спать под присмотром Кидзу.
Однако служанка не покинула комнату, а уселась на татами с широко раскрытыми глазами, начав ночное дежурство.
Молодой господин строго приказал, чтобы эту женщину из Великой Янь не выпускали из виду, ведь она владела боевыми искусствами. Кидзу усилила бдительность, но не слишком нервничала: за пределами дома тоже находилось несколько скрытых стражников, внимательно наблюдающих за каждым её шагом.
Сидя в неподвижности, Кидзу постепенно начала клевать носом. Её веки всё тяжелее смыкались, пока внезапная резкая боль в шее не прервала её дремоту. Служанка обмякла и рухнула на пол, потеряв сознание.
Мянь Тан, сжав ладонь после точного удара, быстро подскочила и принялась рыться в вещах Такатори. Найдя простую чёрную одежду, она переоделась в неё, чтобы слиться с ночной тьмой.
Затем она осторожно приоткрыла дверь, прислушалась, но вместо выхода выбрала путь через окно. Она ловко выпрыгнула из заднего окна, перевязала поясом ветку дерева и, используя приём, который заметила днём, взобралась на верхушку пальмы. Там, спрятавшись среди широких листьев, она свернулась клубком, слившись с густой тенью.
0 Комментарии