Мянь Тан только тяжело вздохнула и продолжила изучать баночки, пока не нашла флакон с целебным маслом. Вылив немного масла на ладонь, она растёрла его, чтобы согреть, и начала аккуратно массировать лицо Цуй Синчжоу, стараясь разогнать кровь под синяками.
Она прекрасно понимала, что командующий армией не может появляться перед своими людьми с таким «украшением».
Их лица оказались совсем близко. Тёплое дыхание Цуй Синчжоу мягко касалось её щёк.
Он пристально смотрел на неё. Её белая кожа, чуть румяная от света, длинные ресницы, слегка приоткрытые губы — всё это напомнило ему прежнюю Мянь Тан. «Она всё та же», — подумал он. — «Моя Мянь Тан всегда была рядом».
Мянь Тан, увлечённая своим занятием, вдруг подняла взгляд и встретилась с его глазами. Она заметила своё слегка растерянное отражение в его зрачках и поняла, что они сидят слишком близко.
Собираясь встать, она сделала движение, но Цуй Синчжоу обхватил её тонкую талию и, склонившись, коснулся её губ.
Аромат масла смешался с его мужским запахом, создавая опьяняющую смесь. Мянь Тан почувствовала, как её тело стало ватным, словно она вдохнула «Семишаговый мягкокостный порошок» (метафора из боевых искусств, описывающая обездвиживающий яд).
Когда они оторвались друг от друга, её лицо пылало. Она была в смятении.
«Как я могла позволить этому человеку так легко нарушить мои границы? И почему это было... так приятно?..»
Цуй Синчжоу заметил её смущение и мягко коснулся её губ вновь, на этот раз лишь на миг, после чего произнёс:
— Прости, последние дни я был слишком занят в лагере и уделял тебе мало внимания. Когда мы покончим с делами в Северном море, мы вернёмся в Чжэньчжоу. Даже если ты не вспомнишь ничего, мы начнём всё сначала.
Мянь Тан, опустив взгляд, тихо проговорила:
— Я… Я боюсь, что не справлюсь. Мне сложно быть твоей женой… Такой образ жизни слишком чужд мне.
Цуй Синчжоу рассмеялся и мягко обнял её за плечи.
— Не переживай, ты быстро привыкнешь. Только ножом больше не размахивай, чтобы никого не пугать. А забытые правила? Ли-мама всё тебе снова объяснит. Если не получится, так и ладно. Я ведь знаю, какая ты на самом деле.
Мянь Тан недовольно прищурилась:
— А какая я, по-твоему?
Цуй Синчжоу, который уже едва сдерживал нахлынувшие чувства, решил, что если пока даже нельзя полностью удовлетворить свою тоску, то хотя бы можно попробовать немного смягчить её. Он резко поднял её на руки и, играя вольным тоном, проговорил:
— Конечно, ты ведёшь себя как настоящая горная атаманша! Раз уж сама великая глава пожаловала, почему бы не устроить «набег» на мой покой?
Его благородное лицо, кажущееся безукоризненно сдержанным в молчании, не давало повода ожидать таких вольностей.
Мянь Тан на мгновение растерялась, увлечённая его обаянием, и не успела осознать скрытый смысл его слов.
Только оказавшись в его объятиях под балдахином в спальне, она вдруг поняла с запозданием: «Сегодня я совершенно не планировала никаких "набегов"!»
Однако когда его губы прикоснулись к её, протесты остались на уровне мысли. Её нос и тело, казалось, помнили этого мужчину. Она пыталась оттолкнуть его, но сил не хватало, а слабые возражения утонули в их поцелуе, превратившись в неясное бормотание.
Итогом их временного «перемирия» стала негласная договорённость: сначала нужно разобраться с внешней угрозой в лице пиратов, а личные вопросы можно будет обсудить после победы.
Тем временем старший мастер Се, пережив покушение и исчезновение княгини, стал на редкость покладистым. Он не покидал верфь и наконец завершил переделку нескольких боевых кораблей.
Цуй Синчжоу, рассчитав время, приказал морской армии ускорить обучение, чтобы как можно скорее начать атаку на остров, занятый пиратами, и покончить с их присутствием до начала сезона тайфунов.
Такаторипосле последней неудачи понял, что пока Хуайянский князь находится в Северном море, он не сможет одержать верх. Однако в его уверенности в собственных силах не было пробелов. Он полагал, что прошлое поражение произошло лишь из-за его жадности, а теперь, защищая остров, он использует преимущество своей территории.
Тем не менее его подчинённые не разделяли его оптимизма. Суровые условия на острове, а также нехватка еды и одежды подрывали их боевой дух. Некоторые, не выдержав, пытались бежать на небольших лодках.
Цуй Синчжоу заранее организовал патрулирование вокруг острова и несколько раз перехватывал корабли с продовольствием, предназначенным для пиратов. Он усилил блокаду, чтобы не позволить врагам получить провизию с материка.
Когда всё было готово для начала решающего наступления, Ли Гуанцай пришёл с вопросом:
— Ваша светлость, двое императорских посланников удерживаются уже много дней. Не стоит ли отпустить их?
Цуй Синчжоу холодно усмехнулся:
— Его Величество отправил их в Северное море, чтобы наблюдать, как я уничтожу пиратов, а не для того, чтобы они плели заговоры и вступали с ними в сговор. Пусть пока остаются там, где есть. Когда я покончу с пиратами, их миссия будет выполнена. Тогда я лично доставлю их в столицу к Императору, чтобы они объяснились перед его лицом.
0 Комментарии