Теперь, когда всё стало ясно, прежний план атаки пришлось полностью пересмотреть.
Цуй Синчжоу несколько раз выслушивал новые предложения от своих офицеров, но каждый раз находил их недостаточными. В итоге он решил вернуться домой пораньше, чтобы перед битвой ещё раз посоветоваться с Мянь Тан, известной своей хитростью.
Тем временем, Мянь Тан, которая успокоилась после того, как закопала серебро, вскоре снова начала беспокоиться. Она рассудила: если Хуайянский князь потерпит поражение, а японцы вернутся в Северное море, жизнь простого народа станет невыносимой. Даже имея на руках серебро, купить еду будет невозможно.
Этот страх был ей хорошо знаком. Ещё в те времена, когда она возглавляла банду на горе Яньшань, Хуайянский князь организовал осаду, чтобы уничтожить их. Тогда на всей горе было настолько мало еды, что каждое рисовое зернышко можно было пересчитать. Люди съели всех муравьёв, кузнечиков и богомолов, а голод становился всё сильнее. Если бы она не решилась на ночную вылазку, чтобы прорвать кольцо осады и захватить припасы из лагеря князя, все её люди погибли бы от голода.
Вспомнив это, она больше не могла сидеть без дела. Мянь Тан тут же позвала Лу И, дала ему деньги и поручила закупить как можно больше провизии. Вместе с Лу Чжуном и несколькими надёжными товарищами она спрятала запасы еды в пещерах неподалёку, оставив там метки. Лишь после этого её тревога немного улеглась.
За последние дни она узнала достаточно. Хуайянский князь не пользовался популярностью при дворе, и в случае поражения на севере он не мог рассчитывать на помощь.
Поэтому она решила, что план побега должен быть продуман до мелочей.
Как раз в тот момент, когда Лю Мянь Тан ломала голову над маршрутами отступления, Хуайянский князь снова вернулся домой.
Однако на этот раз он принёс не её любимые уличные закуски, а модели пушек и военных кораблей из своего лагеря, а также песчаную карту острова Коу.
После того как Цуй Синчжоу закрепил песчаную карту на столе в кабинете, он взял Мянь Тан за руку и предложил снова сыграть с ним в тактическую игру.
Лю Мянь Тан, глядя на его сосредоточенное лицо, холодный взгляд и чётко очерченные брови, невольно залюбовалась.
«Красив-то как», — подумала она. — «И внешность, и боевые навыки — всё как раз под мой вкус. Недаром же я согласилась выйти за него замуж и родить ему ребёнка».
Но тут в её памяти всплыло, как он когда-то точно так же, с этим же выражением лица, продумывал, как окружить её лагерь на горе Яньшань. Мысль об этом моментально испортила её настроение, и она, нахмурив брови, стала смотреть на него уже с явным раздражением.
С этими чувствами она подошла к игре с полной серьёзностью, будто бы действительно обороняла остров Коу. В её глазах каждый корабль и солдат Северного моря становились врагами, которых она уничтожала одного за другим.
Цуй Синчжоу же вновь столкнулся с её непредсказуемым, беспощадным стилем игры, напомнившим ему те времена, когда он видел её в роли безжалостного главаря банды. Она использовала любые средства, чтобы достичь своей цели.
После нескольких неожиданных проигрышей Цуй Синчжоу, сидя напротив, молча наблюдал за её торжествующей улыбкой. Мянь Тан, сунув в рот маринованную сливу, с видом победительницы ткнула его в плечо:
— Ну что, князь, специально поддаётесь? Не стесняйтесь, это всего лишь песчаная карта и игрушечные корабли. Не бойтесь проиграть.
Цуй Синчжоу, потеряв две крупные «лодки» в игре, вдруг заметил слабое место в её обороне. Схватив её тонкое запястье, он решительно произнёс:
— У тебя кончились припасы. Как ты собираешься продолжать?
Мянь Тан выплюнула косточку от сливы и указала на «затонувший» корабль:
— Но на твоём корабле есть запасы. Я потопила его, значит, могу забрать всё и продолжить бой.
Цуй Синчжоу рассмеялся от её наглости и прищурился:
— А как ты собираешься использовать порох, который промок в воде?
Он на мгновение замолчал, задумавшись над песчаной картой, и его взгляд стал серьёзным.
Мянь Тан прекратила игру и, опустив взгляд, сдалась:
— Ладно, я проиграла. Можете приговорить меня к чему хотите, князь.
Однако Цуй Синчжоу уже был далеко мыслями. Вскоре он встал, готовясь вернуться в лагерь. Уходя, он бросил через плечо:
— С серебром можешь делать, что хочешь, но запасы еды в горах лучше продать. Скоро начнутся дожди, и твоя зерновая «кладовая» может прорасти.
Лю Мянь Тан, всё ещё расстроенная из-за поражения, раздражённо отозвалась:
— Сражайтесь как следует, князь! А если проиграете, то вам придётся молить меня о миске проросшего риса.
Её слова встретил только удаляющийся смех Цуй Синчжоу.
Мянь Тан подняла своего сына, который неуверенно вошёл в комнату, покачиваясь на ножках, и, глядя на его улыбающееся личико, пробормотала:
— Вот же непутёвый у тебя отец!
Когда Цуй Синчжоу вернулся в лагерь, Ли Гуанцай спросил:
— Не хотите ли отложить нападение на остров?
Но князь, беседуя с местным проводником, интересовался только погодой на ближайшие дни. Этот проводник, знавший толк в облаках, уже не раз точно предсказывал изменения погоды.
Выслушав Ли Гуанцая, Цуй Синчжоу немного подумал и ответил:
— Нет, всё будет по плану. А ещё… отправь несколько бочонков хорошего вина в западный лагерь, пусть солдаты расслабятся. Они заслужили.
Ли Гуанцай замер от неожиданности. Западный лагерь был тем самым местом, где содержались два императорских эмиссара и их свита.
Солдаты в лагере ни днём, ни ночью не смели расслабляться, тем более пить спиртное. Однако, заметив многозначительный взгляд Цуй Синчжоу, Ли Гуанцай всё понял без слов и сразу отправился выполнять приказ.
0 Комментарии