Уголки губ Такатори тронула довольная улыбка. Он тут же приказал своим людям отправиться на пляж и убить всех североморских солдат, которые могли выбраться на берег после крушения.
Стоя на склоне горы, он наблюдал за тем, как его воины выдвигались к побережью. Взгляд его оставался прикован к горизонту, где корабли Северного флота уже исчезли из виду.
Однако чувство тревоги не покидало его. Что-то казалось неправильным, но он не мог понять, что именно.
В это время рядом с ним офицеры начали весело обсуждать:
— Эти корабли быстро пошли ко дну. Неужели все суда Великой Янь такие хлипкие, словно из бумаги?
Эти слова заставили глаза Такатори налиться яростью. Медленно повернувшись к говорившему, он вперился в него таким взглядом, что тот мгновенно лишился своей дерзкой улыбки.
— Идиоты! Мы попались в ловушку! — внезапно взревел Такатори. Он тут же отдал приказ пушкарям вернуться на свои позиции и приготовиться к бою.
В этот момент из густого дождевого тумана начали проступать очертания огромных черных силуэтов — это были новые корабли Северного флота, целые и невредимые, с пугающей скоростью приближающиеся к острову.
Пушкари, торопливо исполняя приказ, вновь наводили свои орудия. Но из-за предыдущей стрельбы и обильного дождя в стволы пушек натекло слишком много воды. Даже с установленными укрытиями их невозможно было разжечь, а редкие выстрелы были настолько слабые, что теряли всякую эффективность.
С каждым мгновением корабли Северного флота становились всё ближе. Один из офицеров в панике обратился к Такатори:
— Господин генерал, откуда у них столько кораблей?
Глаза Такатори налились кровью. Он наконец понял: ранние «потопленные» корабли были лишь пустыми деревянными каркасами, специально подготовленными, чтобы израсходовать боезапас островных пушек.
— Чёрт побери! Это была ловушка! — воскликнул он. — Цуй Синчжоу специально выбрал день с дождём и пустил слухи, чтобы заставить нас действовать по его правилам!
Тем временем крупные корабли Северного флота подошли на достаточное расстояние для атаки. Хотя их пушки были менее мощными, чем островные, с такой дистанции они могли с легкостью поражать цели на мелководье.
На носу одного из кораблей стоял сам Цуй Синчжоу. Он слегка приподнял руку, подавая сигнал, и сразу десять пушек выстрелили одновременно.
Громогласный залп разорвал береговую линию. Пять островных пушек взлетели в воздух и рухнули, превратившись в груды металла. Японцы, ожидавшие ослабленных солдат противника, были застигнуты врасплох. Взрывы разметали их по пляжу, превратив многих в кровавые сгустки.
Но вместо измождённых людей на мелководье показались многочисленные шлюпки, полные североморских солдат. Они, прорвав туман, стремительно высаживались на берег.
Под градом артиллерийских ударов и натиском противника оборона острова развалилась. Оставшиеся японцы сдавались без сопротивления.
Когда солдаты добрались до самого Такатори, он был ещё жив, но наполовину раздавлен своей же пушкой. Его тело было изуродовано, а изо рта текла кровь.
Цуй Синчжоу, холодно улыбаясь, произнёс:
— Вытащите его отсюда. Посмотрим, что он скажет о своём «тайном союзнике» из столицы!
Северный флот одержал блестящую победу. Не понеся значительных потерь, они уничтожили врага, который долгие годы терзал Северное море.
После зачистки острова и подсчёта оставшихся ресурсов флот начал триумфальное возвращение домой.
Дождь постепенно стих, и над морем раскинулось безбрежное небо, вымытое до идеальной синевы.
У пристани в округе Цанъу собралась толпа жителей, напряжённо ожидавших возвращения кораблей.
Лю Мянь Тан сидела в повозке, держа на руках маленького Сяо И-эра, и с тревогой ждала вестей.
Рядом на баулах расположилась Цуй Фу. В какой-то момент она не удержалась, и, если бы не молниеносная реакция Лю Мянь Тан, чуть было не упала.
Придя в себя, Цуй Фу инстинктивно прижала руки к своему округлившемуся животу и упрекнула:
— Ну ты даёшь! Думаешь, Цуй Синчжоу потерпит поражение? Даже собрала весь скарб в повозку. Неужели, если он проиграет, ты бросишь его и сбежишь одна?
Цуй Фу вспомнила, как её брат рассказывал, что Мянь Тан, отправляясь с ним на запад, клялась идти за ним до конца, даже если придётся забрать его останки. Тогда её слова тронули сердце. Но сейчас, увидев, как невестка приготовилась к бегству, её чувства резко изменились.
Лю Мянь Тан, больше не стремившаяся угодить Цуй Фу, строго ответила:
— В любой войне есть победы и поражения. Подготовиться заранее лучше, чем оказаться в хаосе и не знать, что делать. Если твой брат проиграет, японцы наверняка воспользуются моментом, высадятся на берег и начнут грабить, убивать. Что тебе здесь делать?
Цуй Фу, воспитанная в духе традиционных принципов военной семьи, резко возразила:
— Даже если уйти, то с достоинством, а не так, как ты. Если Ли Гуанцай и Цуй Синчжоу погибнут, ты можешь увести сына, но я… я останусь с ними и последую за ними в иной мир!
На этих словах её голос дрогнул, и слёзы покатились по щекам.
Лю Мянь Тан с серьёзным лицом ответила:
— Уйти должны будем не только мы. Все жители Цанъу тоже должны будут покинуть город. Думаешь, твой брат не продумал такой вариант? Он заранее распорядился подготовить эвакуацию. На горе уже есть убежище с обрушиваемым входом, а я спрятала там зерно не для себя одной. Почему ты должна умирать вместе с ними? Враги, убившие их, всё ещё живы. Пока они дышат, ты обязана жить, чтобы собрать силы и вернуться, чтобы отомстить. Разорвать их на куски, снять с них кожу и сломать кости!
0 Комментарии