Съеденная Мянь Тан чаша супа с ласточкиным гнездом и яйцом оказалась не напрасной — она смогла держаться бодрой до самого полудня.
Снаружи сияло ослепительное солнце, но внутри комнаты Мянь Тан спала так крепко, что уже почти начала похрапывать.
Даже в те времена, когда она носилась по горе Яньшань, убегая от преследования людей Цуй Синчжоу, её силы не были так исчерпаны. Тогда она не могла и подумать, что в будущем, когда окажется в руках заклятого врага, Хуайянского князя, её будут изматывать настолько… иным образом.
Цуй Синчжоу, напротив, выглядел совершенно свежим и довольным, словно избавился от какой-то тяжёлой нагрузки. Сначала он попытался разбудить Мянь Тан, чтобы она поела перед тем, как продолжить отдых. Однако ответом на его старания стал точный удар её ноги ему в лицо.
Князь лишь улыбнулся и, с нежностью убрав её ножку обратно под одеяло, отправился обедать и заниматься государственными делами.
Несмотря на победу над пиратами на острове Коу, внутренняя угроза всё ещё оставалась. Если бы не связь между японцами и предателями в императорском дворе, враги не смогли бы так безнаказанно разгуливаться в Северном море.
Те пять пушек, отлитых из высококачественного железа, явно использовали технологии, записанные в военных архивах столицы.
Без передачи секретных чертежей такие сложные орудия были бы невозможны даже при наличии материалов.
Теперь главной задачей стало разоблачение Си Икуана и его сотрудничества с внешними врагами, чтобы навсегда положить конец его махинациям.
К сожалению, Такатори, которому пушки раздробили обе ноги, оказался упрямым и не выдал ничего, что могло бы помочь в расследовании.
Однако его менее стойкие подчинённые, после применения пыток, всё же признались. Они подтвердили, что генерал имел доступ к каналам снабжения, через которые получал чертежи оружия и кораблей.
Именно благодаря этому корабли японцев всегда превосходили по скорости и маневренности суда Северного флота.
Однако имя человека, передававшего чертежи Такатори, осталось неизвестным — генерал всегда контактировал с ним напрямую.
Что касается двух сбежавших императорских эмиссаров, они были быстро пойманы после того, как успели передать дату отправления Северного флота.
Цуй Синчжоу «вежливо» предложил им временно разместиться в тюремной повозке вместе с японцами, чтобы затем всем вместе отправиться в столичное управление уголовных дел и подробно рассказать об их взаимной связи.
Эти события были подробно изложены в доклае, который уже отправился в столицу.
Новость о полной победе в Северном море, где враг был уничтожен без потерь для Северного флота, быстро разлетелась по империи.
Толпы людей ликовали, а подвиги Хуайянского князя тут же обросли легендами, которые пересказывались в чайных домах по всей Великой Янь.
Когда порядок в регионе был восстановлен, а остатки японцев устранены, все захваченные припасы врага были свалены на площади. Мянь Тан с другими жёнами офицеров распределяла добычу, чтобы передать её жителям ближайших деревень.
Эти деревни за последние годы пострадали от японцев больше всего.
Жители деревень жили в крайней бедности, многие семьи не могли позволить себе даже одежду. Девочки 12–13 лет вместо юбок носили повязки, сплетённые из местных пальмовых листьев.
Однако на фоне их нужды трофеи, захваченные на острове Коу, выглядели как настоящее изобилие. Горы тканей, фарфора и других богатств, награбленных японцами с торговых судов, возвышались на плацу.
После того как были отобраны самые ценные вещи для государственной казны, обычные ткани и утварь учли в реестре и приготовили для раздачи беднейшим жителям. Это стало символической благодарностью за их помощь солдатам Северного флота.
Местный чиновник Су, которого раньше считали холодным и надменным, неожиданно проявил себя иначе. Он лично помогал княгине организовать сортировку под навесом, был внимательным и предупредительным.
— Никогда не думал, что при жизни увижу, как армия Великой Янь прогонит врагов! Теперь, даже если мне суждено умереть здесь, в Северном море, я уйду без сожалений, — с чувством говорил он.
Лю Мянь Тан уверенно справлялась с задачей, словно вернулась к своим старым привычкам — ведь в прошлом она уже распределяла богатства, отнятые у богатых, среди бедных. Ирония была в том, что теперь она делала это, находясь на стороне закона и будучи супругой Хуайянского князя.
Цуй Фу, хотя её беременность пока не была заметна, береглась и избегала лишней нагрузки. Мянь Тан велела поставить для неё шезлонг в тени навеса, чтобы та могла отдыхать и просто наблюдать за происходящим, потягивая охлаждённый кокосовый напиток.
Сама же Мянь Тан устроилась на лестнице с зонтиком от солнца. Она сидела наверху и наблюдая за всем. Оттуда княгиня раздавала указания, следя за распределением вещей, и время от времени строго одёргивала тех, кто пытался прихватить что-то лишнее.
0 Комментарии