Лю Мянь Тан лишь беспечно рассмеялась и сказала:
— Если бы ты не напомнил, я бы совсем забыла. Прошли годы, всё давно изменилось, а те, кто обрел власть, уже стали небожителями.
После этих слов она встала и направилась к выходу, но, сделав несколько шагов, заметила, что Цуй Синчжоу остался стоять, задумчиво опершись на стол.
Она вернулась, взяла его за руку и увела обратно в спальню. Вместе они легли, обнявшись.
Сегодня он узнал о тяжёлой болезни своей матери, а теперь ещё эта находка с «Учителем Вэем». Едва ли он сможет заснуть этой ночью. Завтра предстоял долгий путь, и Лю Мянь Тан невольно почувствовала к нему жалость.
Сначала она воспринимала его как незнакомца, но даже без памяти о прошлом, жизнь бок о бок раскрывала множество мелких деталей, которые дарили спокойствие.
Например, он ни разу не спрашивал её, что произошло, когда Такатори похитил её.
Позже, из чистого любопытства, она сама поинтересовалась, почему он не ревнует. На это Цуй Синчжоу сдержанно ответил:
— Ты ведь вернулась ко мне. Так что, что бы он ни сделал или не сделал, для меня это неважно. Всё равно он не останется в живых.
Эти слова заставили её глаза засиять. Она подумала, что Хуайянский князь действительно великодушный и сильный человек. Конечно, она сразу объяснила, что Такатори вёл себя как джентльмен и никогда не позволял себе ничего лишнего.
Однако стоило ей закончить, как Цуй Синчжоу неожиданно начал ревновать. Он тут же спросил, не считает ли она Такатори слишком утончённым и привлекательным.
В тот момент Лю Мянь Тан, не подумав, сказала правду: ей действительно нравились вежливые и благородные мужчины.
Не успела она договорить, как Цуй Синчжоу с яростью в глазах прижал её к себе и поцеловал с такой страстью, что у неё захватило дух.
Только тогда она поняла, что этот внешне спокойный и возвышенный человек на самом деле ревнивец, ничем не отличающийся от обычных людей. И это, странным образом, ещё больше привлекало её.
Вспомнив об этом, она невольно обняла его за руку. Он тоже не спал и, перевернувшись, притянул её ближе. В этот момент до её ушей дошёл громкий звук, доносящийся из его желудка.
Во время ужина, озабоченный состоянием матери, он почти ничего не ел. Теперь, в глубокой ночи, голод дал о себе знать.
Мянь Тан почувствовала лёгкую жалость и тихо спросила:
— Ты проголодался? Утром мы отправляемся в дорогу, Ли-мама, кажется, приготовила ночную рисовую кашу. Её можно будет разогреть. Все уже спят, но если хочешь, я схожу и принесу тебе миску?
Цуй Синчжоу действительно был голоден, поэтому он встал и вместе с Мянь Тан отправился на кухню.
Дом на Северном море был небольшим, так что они дошли за пару минут, не тревожа слуг, ведь на следующий день предстояло долгое путешествие.
В очаге ещё тлел огонь, а каша оставалась тёплой. Они сели на табуреты у очага и стали есть простую рисовую кашу, слушая стрекот ночных насекомых.
Мянь Тан нашла банку с сахаром, добавила ложку в его миску и, помешивая, тихо сказала:
— Когда я была на Яньшане, иногда, спасаясь от твоих людей, я завидовала тебе. Ты служишь государству, можешь действовать открыто, а мне приходилось бегать, как полевой мышке, скрываться с братьями по горам. Теперь я понимаю, что и ты в ловушке. Разве не похоже, что ты сам как мышь в огромной бочке? Стоит кому-то сверху решить, что ты больше не нужен, и бросить кирпич, тебе и не сбежать… Может, воры в горах живут свободнее?
Цуй Синчжоу, проглотив слишком сладкую кашу, строго взглянул на неё.
— Ты что, агитируешь меня стать разбойником?
Мянь Тан рассмеялась:
— Просто хочу сказать, что если кирпичи пойдут слишком часто, можно ведь и разбить бочку. Мир велик, всегда найдётся выход. А если вдруг ты окажешься среди нас, разбойников, я ведь хорошо знаю, как обустроиться. Устрою тебе встречу с главарями, сам станешь главой отряда.
Цуй Синчжоу усмехнулся:
— Продумала всё до мелочей, вижу. Только вот если бочку разобьют, беспокоиться будут не мыши внутри, а те, кто её разбил.
Они обменялись загадочными словами, наполненными скрытыми смыслами, которые оба понимали. Тем временем небо начало светлеть.
Спать уже не было смысла, но дороги в карете обычно хорошо убаюкивают. Можно будет восполнить недосып на пути.
Цуй Синчжоу заснул в карете, но уже через час проснулся, чувствуя себя отдохнувшим и собранным.
Теперь его мысли были яснее. Он наконец выстроил цепочку событий и осознал, что за всем этим стоит загадочный «Учитель Вэй».
Как Мянь Тан подметила, этот человек точно не был обычным предателем. Его изысканные методы передачи информации, умение оставаться в тени и особый стиль говорили о том, что он человек высоких амбиций и вкуса.
Но кто этот человек, который умудрился столько лет оставаться незамеченным? Цуй Синчжоу пока не мог ответить на этот вопрос.
Упоминание о таланте к живописи и каллиграфии заставило его задуматься. Он бросил взгляд на Ли Гуанцая, своего товарища по учёбе и друга.
Ли Гуанцай, однако, был полностью занят своей беременной женой, Цуй Фу. Он помогал ей справиться с приступами тошноты, подавая чай и растирая ей спину. С тех пор как они отправились в путь, этот человек полностью сосредоточился на своей супруге и едва ли обращал внимание на что-либо другое.
Цуй Синчжоу мысленно усмехнулся.
«Эта пара — точно не те, кто стоит за всем этим», — подумал он, наблюдая за их трогательной сценой.
0 Комментарии