Мянь Тан сказала:
— Я подозреваю, что внутри может быть материнская гу. Но браслет хрупкий. Если он разобьётся, обнаружить гу будет ещё сложнее.
Чжао Цюань улыбнулся и ответил:
— Это легко решить.
Он достал из своего ящика мягкую и прочную ткань, разложил её на крышке аптечки, а сверху положил браслет. Затем он вынул из инструментария пузырёк с жёлтым порошком и посыпал браслет. Подождав некоторое время, он стер порошок, а затем осторожно проделал в браслете отверстие серебряной иглой.
К удивлению всех, через некоторое время из браслета действительно начала сочиться вода.
Чжао Цюань взял ткань, чтобы внимательно осмотреть её. Через несколько мгновений он заметил прозрачный, едва различимый объект, оставшийся на ткани после контакта с порошком. Он оживился:
— Это и есть материнская гу! Хотя я раньше его не видел, слышал от одного необычного человека, что насекомое прозрачное, очень маленькое и почти незаметное. Даже если он лежит перед глазами, обычный человек не сможет его обнаружить. С материнской гу я смогу устранить весь яд.
Цуй Синчжоу с мрачным лицом приказал отправить все ещё не утихшую в криках и слезах Лян Чу в карету, чтобы временно перевезти её в городской дворец, где её следовало держать под стражей. Всех её сопровождающих также сопроводили туда, чтобы избежать утечки информации.
В загородном поместье Цуй Синчжоу, Цуй Фу и Ли Гуанцай расположились у постели вдовствующей княгини. Цуй Фу, держась за руку матери, не могла перестать плакать.
Цуй Синчжоу, с тревогой наблюдая за состоянием вдовствующей княгини, нетерпеливо ждал возвращения Мянь Тан. Когда она вошла в комнату и сообщила о найденной материнской гу, Цуй Фу с облегчением вздохнула, но её ненависть к Лян Чу достигла своего предела.
Поскольку материнская гу была опасна, Чжао Цюань не заходил в поместье. По распоряжению Цуй Синчжоу его разместили в доме неподалёку, где он всю ночь готовил противоядие. К полуночи лекарство было готово, и его тут же доставили вдовствующей княгине.
На рассвете яд в её организме был обезврежен, и вдовствующая княгиня медленно открыла глаза. Она чувствовала себя так, словно просто долго спала, и теперь удивлялась, почему сын, невестка, дочь и зять собрались возле её постели.
Особенно её внимание привлёк белокурый и пухлый младенец в руках Мянь Тан, который с серьёзным видом грыз пирожное.
Вдовствующая княгиня, впервые увидевшая своего старшего внука, была в полном восторге. Её усталость как рукой сняло, и настроение заметно улучшилось.
Чжао Цюань тщательно осмотрел её. За время комы тело вдовствующей княгини ослабло, но благодаря стараниям служанок, которые ежедневно массировали её, мышцы сохранили тонус. Состояние вдовствующей княгини быстро стабилизировалось, и вскоре она могла полностью избавиться от последствий яда.
Однако вдовствующая княгиня не унималась, снова и снова требуя, чтобы ей дали подержать Сяо И-эра.
Когда Цуй Синчжоу убедился, что его мать идёт на поправку, он вскочил на коня и направился в городской дворец, чтобы допросить Лян Чу.
Лян Чу, только что заключённая под стражу, сначала яростно ругалась, но после ночи без еды и воды, поняв что на неё никто не обращает внимания, начала паниковать. Её пересохшие губы покрылись болезненными трещинами, и она выглядела подавленной.
Увидев вошедшего Цуй Синчжоу, Лян Чу забыла о своём высокомерии. Она подбежала и схватила его за руку:
— Ваша светлость, наконец-то вы пришли! Не знаю, что нашло на вашу жену, но она среди бела дня велела своим служанкам затащить меня в лес и снять с меня одежду и украшения! А теперь меня держат здесь, словно преступницу! Если моя бедная сестра узнает, как её младшую сестру унизили, она наверняка будет убита горем!
Цуй Синчжоу, услышав, как она вновь упоминает вдовствующую княгиню, лишь больше разозлился. Он оттолкнул её руку и холодно произнёс:
— Я выяснил, что вдовствующая княгиня была отравлена преднамеренно, и это не простая простуда. А твой нефритовый браслет — инструмент преступления, который содержит материнскую гу. Расскажи честно, кто дал тебе яд и как ты его использовала. Если ты ничего не скажешь, то будешь признана главной виновницей в покушении на вдовствующую княгиню, и я вырежу всю твою семью.
Цуй Синчжоу излучал угрозу, и его голос был полон убийственного намерения.
Лян Чу расплакалась ещё сильнее:
— Что за ужасные слова, дитя моё? У меня нет никакого яда! Я не смогла бы навредить своей родной сестре! Это просто ужасное недоразумение!
Её слёзы и удивление выглядели искренне, как будто она действительно ничего не знала.
Стоявшая за дверью Мянь Тан вошла внутрь и, глядя на рыдающую женщину, спокойно спросила:
— Если ты ничего не знаешь, то скажи, откуда у тебя этот браслет?
Лян Чу, утирая слёзы, ответила:
— Его подарил мой племянник. Недавно он попросил меня об одном одолжении и преподнёс браслет в знак почтения. Он уверял, что браслет был освящён монахом у подножия статуи Будды в Лэшане и что его нельзя снимать в течение года, чтобы он принёс пользу здоровью. Я сама не верила, но он действительно выглядел дорогим, и я решила носить его… Кто же знал… что меня подставили?
Трудности в выращивании гу были известны. Даже в самых удалённых деревнях подобное было редкостью.
Хотя Лян Чу была хитрой и склонной к мелким махинациям, она едва ли могла достать что-то столь опасное.
Цуй Синчжоу, понимая, что от неё больше ничего не добиться, приказал схватить её племянника, чтобы узнать правду.
Однако вскоре пришло известие: племянник накануне погиб в драке с другим посетителем публичного дома, получив смертельное ранение в грудь. Нападавший успел скрыться, оставив дело в полном хаосе.
0 Комментарии