Смерть племянника казалась случайностью, но Цуй Синчжоу не мог не заметить, что всё произошло слишком уж «удачно».
Скорее всего, это было вовсе не стечение обстоятельств, а умышленное устранение свидетеля.
Если его догадки верны, то Лян Чу была всего лишь пешкой, использованной более хитроумным заговорщиком.
Пока Лян Чу оставалась под стражей в княжеском дворце, семья Лян, естественно, не могла оставаться в стороне. Когда Лян Ханьшан явился к князю, чтобы узнать, не видел ли он Лян Чу, Цуй Синчжоу не стал скрывать правду и прямо рассказал о её поступках.
Когда Лян Ханьшан услышал это, его лицо побледнело. Однако он возразил:
— Она… даже если у неё была бы невероятная смелость, она никогда не посмела бы покуситься на жизнь родной сестры! Её… её просто использовали! Ваше сиятельство, прошу вас, вспомните, что она ваша тётя, и отпустите её домой.
Цуй Синчжоу холодно посмотрел на него и жёстко ответил:
— Она уже не раз из-за своих эгоистичных желаний сеяла раздоры в моём доме. Если бы не её просьбы, связанные с вашими детьми и родственниками, моя мать не подверглась бы действию яда и не оказалась бы на грани смерти. Она может быть моей тётей, но ведёт себя без всякого достоинства старшего поколения. Я не собираюсь жертвовать единственной матерью ради мнимого уважения к ней. Господин Лян, если вы не способны поддерживать порядок в своей семье, не удивляйтесь, если я, как младший, возьму это на себя. В таком случае не ждите от меня ни уважения, ни пощады!
Лян Ханьшан прекрасно понял угрозу в словах Цуй Синчжоу. Ему стало ясно, что князь никогда больше не позволит Лян Чу приблизиться к своей матери. Если же её передадут властям, на неё повесят обвинение в убийстве, и это запятнает не только её имя, но и уничтожит репутацию всей семьи.
Хотя Лян Ханьшан и был слабохарактерным, находясь под влиянием Лян Чу, он всё же оставался главой дома Лян. Приняв твёрдое решение, он стиснул зубы и дал обещание князю:
— Как только я вернусь, мы объявим, что Лян Чу тяжело больна, и отправим её в загородное поместье. За ней будут присматривать слуги, и она больше никогда не сможет вернуться в Чжэньчжоу.
Цуй Синчжоу выслушал Лян Ханьшана с невозмутимым выражением лица и спокойно ответил:
— Если господин Лян сможет усмирить свою супругу, это будет только к лучшему. Но если она ещё раз посмеет разжигать интриги в моём доме, не обижайтесь, если я забуду о наших родственных связях.
Лян Ханьшан побледнел, быстро поднялся и велел людям скрутить Лян Чу, заткнуть ей рот тряпкой и усадить в карету.
В ту же ночь карета поспешила к причалу, а затем направилась в отдалённое загородное поместье.
Поместье было давно запущено, и Лян Чу, выброшенную в старую полуразрушенную лачугу, стали охранять две крепкие крестьянки. Поняв, что её супруг решил избавиться от неё таким способом, Лян Чу, как только её развязали, с яростью принялась оскорблять Лян Ханьшана, обвиняя его в сговоре с Цуй Синчжоу.
Однако крестьянки, тщательно проинструктированные хозяевами, немедленно зашли в дом, схватили её за волосы и осыпали ударами по лицу. Лян Чу, оказавшись под их грубой властью, кричала до хрипоты, но её муж был непреклонен. Ради сохранения семейной чести он решил, что она проведёт остаток жизни в этом забытом всеми месте, чтобы тем самым дать княжескому дому удовлетворительный ответ.
Тем временем вдовствующая княгиня, поправившаяся после болезни, узнала, что именно произошло. Узнав о действиях Лян Чу, она всё же заметила:
— Да где у вашей тётки смелость на такие злодеяния? Её, наверное, просто использовали. Зачем отправлять её в такое убогое место? Даже хороший человек там быстро погибнет.
Она произнесла это, пока Мянь Тан и Цуй Фу подавали ей суп.
Цуй Фу, зная мягкосердечие своей матери, предпочла не отвечать, притворившись, что не услышала. Однако Мянь Тан, не стесняясь, резко заметила:
— Если так, то вдовствующей княгине следует сразу выбрать себе гроб, ведь князь через пару дней уедет в столицу. Если с вами что-то случится, решать дела дома будет уже некому.
Княгиня, хотя обычно была мягкой, не могла терпеть, чтобы с ней говорили таким тоном. Даже с учётом слухов о том, что Мянь Тан повредила голову и потеряла память о замужестве, её так возмутило поведение невестки, что она в сердцах ударила по кровати и возмутилась:
— Что за слова ты говоришь? Уж не надеешься ли ты на мою смерть, чтобы стать настоящей хозяйкой княжеского дома?
Мянь Тан резко поставила миску на стол и с гневом возразила:
— Всё это из-за вашей «собачьей тётки»! Она довела вас до такой болезни, что князь мчался домой без сна и отдыха, чтобы спасти вас. Но вместо того чтобы думать о том, что ваш сын пожертвовал ради вас, вы начинаете переживать о её судьбе! Князь из почтения к вам не отправил её в тюрьму, опасаясь, что люди начнут говорить о вашей бессердечности к сестре. Однако если вы продолжите быть столь мягкосердечной и не поддержите сына, то уж лучше сразу заказать себе гроб, чтобы исполнить планы ваших врагов!
0 Комментарии