Это был первый раз, когда Мянь Тан вошла во дворец после своего второго случая потери памяти.
К счастью, благодаря стараниям Ли-мамы, она успела изучить все тонкости дворцового этикета, чтобы не допустить неловкостей, как бывало раньше.
Мянь Тан надела парадный дворцовый наряд, уложила волосы в высокую причёску и украсила их короной с изображением павлина. Под руководством дворцовых служанок она направилась ко дворцовым воротам. Однако, проходя через задний сад, она заметила мужчину в светло-нефритовой мантии, стоящего под цветущим деревом хайтана.
Воспоминания нахлынули неожиданно. Когда-то во дворе её дома на Яньшане также цвело такое дерево. И тогда её всегда встречал молодой человек в белых одеждах, стоящий под деревом с лёгкой улыбкой и сложенными за спиной руками.
Мянь Тан замерла, сделала глубокий вдох и, опустившись в глубокий поклон, произнесла:
— Ваша верноподданная Лю Мянь Тан приветствует Его Величество.
Лю Юй быстро подошёл, пытаясь подать ей руку, но она мягко отстранилась и поднялась самостоятельно.
Молодой Император, казалось, растерялся, его голос прозвучал чуть приглушённо:
— Я слышал, что ты вспомнила всё, что было раньше.
Мянь Тан лишь коротко кивнула.
Лю Юй, как будто теряя терпение, продолжил:
— Если так, почему ты всё равно избегаешь меня? Ты всё ещё держишь на меня обиду? Знай, я никогда не любил другую женщину, кроме тебя. Если ты захочешь, я найду способ вернуть тебя ко мне.
Мянь Тан слегка улыбнулась, но её взгляд был полон холодного спокойствия. Её улыбка больше напоминала уверенное выражение лица полководца, чем подобострастие супруги.
— Это не нужно. То, что упущено, уже не вернуть. С тех пор как я вспомнила всё, меня не покидает один вопрос: как Юнь Нян смогла проникнуть в вашу личную библиотеку?
Лю Юй, переживший в детстве травму отравления, всегда был насторожен. Он тщательно отбирал своих телохранителей, а во время сна предпочитал шумовую безопасность. Каждый раз, когда Мянь Тан приходила к нему, она намеренно делала шаги громкими, чтобы не напугать его.
Но как Юнь Нян удалось пробраться туда так тихо? Этот вопрос до сих пор оставался для неё загадкой.
Император нахмурился, его лицо отразило волнение. На этот раз он даже не использовал официальное «мы»:
— Она напоила меня. На самом деле, тогда ничего не произошло…
Мянь Тан решила, что пора разорвать эту нить воспоминаний:
— Я знаю, что ничего не было. Ты просто ничего не сделал, позволил ей испытывать к тебе чувства и напоить тебя. Ты знал, что я приду в ту ночь и что, узнав о вас, я просто уйду, ничего не сказав. Поэтому, хотя твои сторонники в Восточном дворце строили планы, чтобы лишить меня власти, твой способ оказался самым эффективным.
После того как воспоминания вернулись, Мянь Тан расспросила Цуй Синчжоу о том, что случилось после её ухода. И многое из того, что раньше казалось непонятным, стало очевидным.
Тем не менее, глубоко в душе ей не хотелось представлять того молодого человека в белом под деревом хайтана таким расчётливым.
Однако весь заговор с ядом гу заставил её осознать, насколько подозрительным и коварным был Лю Юй.
Да, он, возможно, действительно любил её. Мгновения счастья, когда их взгляды встречались среди цветущих деревьев, невозможно было подделать.
Тем не менее её сила, её независимость, её нежелание позволить ему жениться на дочери из дома Си пробудили в нём страх. Этот страх отравил их отношения.
Лю Юй действительно любил её, но его любовь была к женщине, которая могла бы быть полезной, но не такой яркой и независимой, чтобы вызывать страх.
Он вынудил её отказаться от военной власти и покинуть Яньшань, тем самым позволив себе без угрызений совести заключить союз с домом Си. Это упростило его планы по объединению сил. Лю Юй даже оставил возможность для их примирения, ведь, по его задумке, вся вина ложилась на Юнь Нян и её интриги.
Однако он не учёл, что князь Суэй отправит убийц, чтобы устранить Мянь Тан, и тем более не мог предвидеть, что она упадёт в воду, потеряет память и в конечном итоге выйдет замуж за другого.
Слова Мянь Тан повергли Лю Юя в тягостное молчание.
Её проницательность не удивила его, но он не чувствовал за собой вины. Сжавшись внутри, он ответил с ноткой жёсткости:
— Мужчина, добивающийся великих дел, должен думать о судьбе страны. На мне лежала обязанность восстановить честь нашего рода. Неужели ты правда веришь, что оставаться на Яньшане и жить как разбойница помогло бы достичь этой цели? Даже Цуй Синчжоу, окажись он на моём месте, поступил бы так же.
Мянь Тан медленно покачала головой, её голос прозвучал с лёгкой грустью:
— Когда я ударилась головой на острове и он спас меня, я действительно думала о том, чтобы найти тебя и попросить объяснений. Но потом... это желание исчезло.
Лю Юй сжал кулаки. Его разум, как правителя, восхищался верностью и преданностью Цуй Синчжоу, но его сердце, как мужчины, не могло простить тому, что тот отнял у него любовь.
— Что он сделал, чтобы ты не смогла уйти? — спросил он, его голос звучал тихо, но каждое слово било в цель.
0 Комментарии