Прошло девять лет.
Во внутреннем дворе города Цзюсяо Су Мую, держа в руках свой меч Прекрасного Дождя, был готов к схватке с Су Чанхэ, который, в свою очередь, скрывал кинжал в рукаве.
— «Ты думаешь, что защищаешь, но, на мой взгляд, ты просто используешь защиту как предлог, чтобы сбежать», — тихо вздохнул Су Чанхэ, слегка наклонившись, и в его руке появился кинжал.
Бай Хэхуай, стоя на возвышении, взглянула на Патриарха: «Разве мы не должны остановить их?»
Патриарх, слегка улыбнувшись, опустил голову: «Эта битва между ними была неизбежна».
— «Чанхэ, забирай своих людей и уходи. Позволь мне поговорить с Патриархом», — серьёзно произнёс Су Мую.
— «Больше никаких отступлений», — Су Чанхэ молниеносно прыгнул вперёд, оказавшись перед Су Мую, и его кинжал, слегка вращаясь, устремился к горлу Су Мую.
Су Мую предпринял обманный манёвр, и его меч Прекрасного Дождя расцвёл ярким цветком света, нацеленным в сердце Су Чанхэ. Однако тот с лёгкостью парировал удар.
Су Чанхэ с усмешкой произнёс: «Я предложил тебе практиковаться в технике владения Дюймовым мечом, чтобы каждый из нас мог использовать десять кинжалов. Но ты настоял на изучении техники Восемнадцати мечей, используя лишь зонтик. Однако построение Восемнадцати мечей требует восстановления после каждого применения, и сегодня ты уже использовал его один раз против Му Цилиня. Сможешь ли ты одолеть меня, используя только меч Прекрасного Дождя?»
Су Мую, сохраняя молчание, отступил на три шага назад. Его левая рука слегка коснулась земли, и восемь нитей, привязанных к поясам членов «Тени Паука», отделились. Повинуясь движению его левой руки, оружие вылетело из ножен, одновременно атакуя Су Чанхэ.
Су Чанхэ, сделав несколько сальто назад, блокировал удар своим кинжалом, издавая чистый металлический звон. Он с досадой воскликнул: «Почему все в нашей Тёмной реке ведут себя как циркачи?»
Построение Восемнадцати мечей, теперь состоявшее всего из восьми мечей, не утратило своей силы. Пальцы левой руки Су Мую изящно двигались, управляя восемью клинками с невероятной скоростью.
Бай Хехуай тихо произнесла: «Эта техника владения мечом напоминает игру на цитре».
Патриарх, затянувшись трубкой, кивнул и произнёс: «Создателя Построения Восемнадцати мечей звали Су Восемнадцати. В юности он был страстно влюблён в женщину, которая была искусной исполнительницей на цитре и, возможно, считалась лучшей в стране. Однако она стала объектом его убийства. В конце концов, Су Восемнадцати настиг свою возлюбленную и лишил её жизни, но в память о ней он создал это Построение из Восемнадцати мечей, вдохновлённый её техникой игры на цитре».
Бай Хэхуай, поджав губы, заметила: «Какая запутанная история».
Патриарх выпустил колечко дыма и произнёс: «Без безумия нет жизни. Только самый необычный человек мог создать такую необычную технику владения мечом».
Бай Хэхуай покачала головой: «Это не обязательно правда. Я слышала, что эта техника была утрачена после Су Восемнадцати, пока Су Мую не возродил её. Но Су Мую не похож на безумца».
Патриарх с загадочной улыбкой вопросил: «О? Тогда каким человеком, по-твоему, является Су Мую?»
Бай Хэхуай на мгновение задумалась и ответила: «Честным человеком?»
Даже в такой напряжённой ситуации члены «Тени Паука» не смогли сдержать смеха. Даже Патриарх не смог сдержать улыбки, произнеся: «Лекарь Бай, вы действительно интересный человек».
Су Чанхэ, не сдержавшись, рассмеялся: «Лекарь Бай, вы влюбились в моего доброго брата?»
Бай Хэхуай слегка покраснела: «Чепуха! Как ты можешь подслушивать во время боя?»
- Чанхэ, — произнёс Су Мую, щёлкнув кончиком пальца, и меч, сорвавшись с его руки, рассёк левую руку Су Чанхэ.
— «Хех», — произнёс Су Чанхэ с лёгкой насмешкой. — «Ты собираешься снова попытаться меня убедить? Думаешь, я не смогу тебя победить?»
Взмахнув руками, он отправил в сторону Су Мую более дюжины кинжалов. Су Мую, держа меч в левой руке, сначала отразил удар, а затем внезапно перешёл в атаку. Восемь мечей обрушились на кинжалы, словно дождь, разрубая их на куски. Однако один кинжал прорвался сквозь эту сеть и полетел ему прямо в лоб.
— «Я отрабатывал с тобой этот приём против Построения Восемнадцати мечей», — фигура Су Чанхэ мелькнула сквозь сеть, поймав последний кинжал. — «Я знаю твои слабости лучше, чем кто-либо другой!»
— «Когда мечи сыплются, как вечерний дождь, это действительно твоя слабость», — произнёс Су Мую.
Су Чанхэ взмахнул пойманным кинжалом, остановив его у горла Су Мую, в тот самый момент, когда меч Су Мую прижался к шее Су Чанхэ.
— «Ещё одна ничья?» — поджал губы Су Чанхэ, убирая свой клинок.
Су Мую также убрал свой меч и отступил назад.
«— Это так похоже на тебя. Ты осознаёшь, что не в силах ни наступать, ни отступать, но при этом не предпринимаешь никаких действий и не произносишь ни слова. Неужели ты полагаешь, что ни Патриарх, ни Су Чанхэ не умрут, пока не падёт первый? — спросил Су Чанхэ с холодной улыбкой.
Бай Хэхуай захотелось аплодировать — Су Чанхэ безошибочно угадал мысли Су Мую!
Су Мую лишь молча покачал головой.
«— У каждого есть свой итог, но твой результат оказался ниже моих ожиданий. Это так расстраивает! Я был разочарован много лет! — с этими словами Су Чанхэ взревел и метнул свой кинжал в Су Мую.
Су Мую отбил кинжал своим мечом, но внезапно Су Чанхэ извлёк из рукава необычайно тонкий и гибкий золотой клинок.
Назвать этот меч клинком было бы преувеличением — он был тонким, как игла.
— Меч Золотой нити! — воскликнул Патриарх.
Су Чанхэ, владеющий мечом, известным как «Золотая нить», вступил в смертный поединок с Су Мую, чьё оружие называлось «Прекрасный дождь». «Золотая нить» обвила «Прекрасный дождь», подобно ленте, и в этом противостоянии Су Мую поднял свой меч.
Су Чанхэ взмыл в воздух и ослабил хватку, позволяя «Золотой нити» вырваться на свободу. Падая, он крепко ухватился за рукоять.
Последовала яркая вспышка, и меч «Золотая нить» Су Чанхэ пронзил плечо Су Мую, в то время как меч «Прекрасный дождь» Су Мую оставил порез на левой щеке Су Чанхэ, прежде чем выпасть из его руки. Затем Су Чанхэ внезапно отбросил свой меч и, ударив ладонью, поднёс её к лицу Су Мую.
Патриарх немедленно поднялся и воскликнул: «Ладонь Короля ала!»
Су Мую закрыл глаза, словно смирившись с неизбежным.
— Ты стремишься быть достойным человеком, но это недостижимо! — с усмешкой произнёс он. — Впрочем, это и не нужно. Я возьму на себя те прегрешения, которые ты не сможешь искупить, и даже помогу тебе найти путь, если ты пожелаешь уйти. Но есть нечто, что я не в силах сделать, даже будучи Распорядителем похорон — это обречь тебя на верную гибель.
Су Чанхэ убрал руку и отступил на три шага. Затем он обернулся к Патриарху и с гневом воскликнул:
— Патриарх!
.jpg)
0 Комментарии