Му Бай стремительно вскочил на ноги и в гневе воскликнул: «Су Чжэ, что привело тебя сюда?»
Су Чжэ, не обращая внимания на его вопрос, обратился к Бай Хэхуай: «Твоя мать Вэнь? Она Вэнь Луоцзинь?»
Бай Хэхуай, на мгновение охваченная страхом перед решительностью Су Чжэ, колебалась, прежде чем ответить: «Да».
— «Тогда ты…» — Су Чжэ задумался на мгновение, а затем с грустью улыбнулся: «Я забыл, у меня так и не было возможности узнать твоё имя».
— «Мама назвала меня Хэхуай», — тихо произнесла Бай Хэхуай. — «Белые журавли летят на юг, глядя на воды Хуая».
— «Это хорошее имя. У твоей матери всегда был талант давать имена», — улыбнулся Су Чжэ.
— «Как «пёс»? — рассмеялась Бай Хэхуай.
Су Чжэ усмехнулся: «Да, как «пёс».
— «Су Чжэ!» — воскликнул Му Бай, метнув кинжал прямо в спину Су Чжэ.
— «Какое неожиданное воссоединение. Если бы только твоя мать была здесь», — сказал Су Чжэ, оборачиваясь и ловко перехватывая кинжал. Затем он слегка взмахнул запястьем, разбивая его на семь осколков, которые упали на землю.
Бай Хэхуай, поджав губы, осведомилась: «Неужто моя дочь недостаточно хороша для тебя?»
Су Чжэ, без тени лукавства, ответил: «Дочь — это прекрасно, но жена была бы лучше».
Бай Хэхуай, фыркнув, возразила: «Если жена такая замечательная, почему ты никогда не возвращался?»
Су Чжэ тихо произнёс: «Я держался подальше ради вашего же блага».
Бай Хэхуай долго молчала, прежде чем пробормотать: «Ах ты, пёс».
Су Чжэ, кивнув, согласился: «Да, в конце концов, я всё ещё всего лишь пёс».
Пока они разговаривали, все остальные стояли в недоумении, за исключением Су Мую, который с каждой секундой становился всё более ошеломлённым. Ранее, в потайном ходе, Бай Хэхуай упомянула, что Су Чжэ был её отцом, но он тогда подумал, что это была шутка. Могло ли это быть правдой?
Тем временем Му Бай тоже осознал всю серьёзность ситуации и, одновременно шокированный и разгневанный, воскликнул: «Су Чжэ, ты женился на посторонней женщине!»
Су Чжэ, приподняв бровь, спросил: «Ну и что с того, что я это сделал?»
Му Бай с усмешкой изрёк: «Ты и этот отпрыск, рождённый вне брака, нарушили устои клана, и оба заслуживаете смерти».
Су Чжэ вспыхнул гневом: «Вздор! Вся Тёмная Река обнажила клинки, дабы умертвить Патриарха, а ты смеешь рассуждать о правилах клана? Я отыскал прекрасную женщину на улице, взял её в жёны, и у нас родилась замечательная дочь. А ты толкуешь о нарушении устоев. Ты сам обнажаешь клинок, дабы умертвить Патриарха — смерть от тысячи ран была бы слишком милосердна для тебя!»
Су Мую с изумлением наблюдал за происходящим. Кто бы мог подумать, что Су Чжэ, едва способный изъясняться на официальном диалекте, способен проявить такую красноречивость в момент, когда выражает своё недовольство?
Бай Хэхуай захлопала в ладоши: «Хорошо ругаешься, пёс!»
— Ну-ну, «пёс» — это то, как твоя мать называет меня. Тебе следует называть меня отцом, — мягко сказал Су Чжэ.
— Отец — пёс? — Бай Хэхуай надулась.
— Отлично, отец-пёс всё равно остаётся отцом, — громко заявил Су Чжэ. — Су Мую, защищай мою дорогую дочь как следует.
Су Мую подскочил к Су Чжэ и Бай Хэхуай:
— Дядя Чжэ, вы довольно быстро меняете сторону.
— Эй, эй, — Су Чжэ похлопал Су Мую по плечу. — Мы все здесь семья, нет необходимости в таких формальностях.
Му Циньян вложил меч в ножны и отступил в сторону Му Бая:
— Молодой господин, что нам теперь делать?
Семь членов семьи Му, которые были повержены наземь, также поднялись и возвратились в павильон Трёх Ли. Хотя удар Су Чжэ отбросил их назад, они не получили серьёзных увечий.
— «Если семья Су желает битвы, мы примем вызов. Они полагают, что мы страшимся семьи Су?» — презрительно усмехнулся Му Бай.
Му Циньян печально улыбнулся: «Су Чжэ некогда был сильнейшим воином в роду Су».
Су Чжэ с лёгкой улыбкой произнёс: «Дочь моя, эти люди жаждут твоей смерти. Позволь мне преподать им урок».
Бай Хехуай, высунув язык, возразила: «Фу, разве ты не пытался убить меня только что?»
Су Чжэ, взяв свой буддийский посох, слегка повернул его, меняя тему разговора: «Ты, юный даос из рода Му, ты сказал что-то не то ранее».
Му Циньян вздрогнул: «О? Что же это было?»
Су Чжэ с силой ударил своим посохом о землю, вызвав мощный порыв ветра, который разнёс павильон Трёх Ли в щепки: «Даже сейчас я всё ещё самый сильный в роду Су».
Члены рода Му, находившиеся в павильоне, немедленно разбежались, их фигуры, похожие на призраки, внезапно исчезли.
Бай Хэхуай в ужасе воскликнула: «Что это за колдовство?»
— Призрачная формация Пустоты семьи Му. Будьте осторожны, — предупредил Су Мую, когда внезапно вокруг них поднялся густой туман, окутывая их троих.
— «Демоны и духи, осмелившиеся вести себя необузданно перед моим посохом, покоряющим демонов», — произнёс Су Чжэ, презрительно усмехнувшись. Он взмахнул своим посохом, отправляя три золотых кольца, и из тумана донеслись три приглушённых крика. Затем Су Чжэ снова ударил посохом о землю, и снизу донёсся мучительный крик.
— «Жалкие!» — воскликнул Су Чжэ и ударил посохом, отчего все золотые кольца на нём разлетелись в тумане. Изнутри раздался звон металла, а Су Чжэ стоял совершенно невозмутимо, даже достал трубку, чтобы неспешно закурить. Наконец, он постучал по своей трубке, и все кольца полетели обратно к его посоху.
Густой туман рассеялся сам собой.
— «Формация была нарушена ещё до того, как начала действовать», — презрительно сказал Су Чжэ.
Су Мую, окинув взором распростёртые на земле тела, вопросил: «Дядя Чжэ, в ходе нашего противостояния с дьявольской сектой, отчего мне не довелось узреть твою мощь?»
Су Чжэ, смущённо кашлянув, ответствовал: «Признаться, я не мог не похвастать перед своей дочерью. Сражение с дьявольской сектой не стоило того, чтобы расходовать все силы, и потому я старался не выкладываться по полной».
Су Мую, улыбнувшись, приблизился и пересчитал тела. Их было семь, но среди них не было ни Му Бая, ни Му Циньяна.
— Убить этих подростков было бы непросто, и не стоит провоцировать этого безумца Му Цзежи, — произнёс Су Чжэ, обращаясь к Су Мую.
Су Мую кивнул: — Итак, дядя Чжэ, каковы теперь твои планы?
Су Чжэ взглянул на Бай Хехуай, которая запрокинула голову, глядя в небо и беззаботно насвистывая.
В отдалении Му Бай, схватившись за грудь, стремительно бросился вперёд: — Сила Су Чжэ поистине велика.
— Ну, когда-то он был почти Патриархом, — заметил Му Циньян, который пострадал гораздо меньше и неторопливо следовал за Му Баем.
— Когда я сообщу об этом отцу, мы не только убьём Патриарха, но и уничтожим всю семью Су! — злобно воскликнул Му Бай.
— Хорошо, хорошо, но чтобы убедить главу семьи сражаться с семьёй Су не на жизнь, а на смерть, нам всё ещё нужен катализатор, — медленно произнёс Му Циньян.
— Какой катализатор? — с недоумением спросил Му Бай.
В голосе Му Цинъяна внезапно зазвучали убийственные нотки: — Твоя смерть.
Му Бай, вздрогнув от внезапности, резко обернулся, но тут же ощутил, как под его ногами разверзлась пустота, и он начал стремительно падать вниз. Ветка дерева, на которую он опирался, оказалась сломана монетой в виде цветка персика, которую метнул Му Циньян. Му Циньян, успев вскарабкаться на ствол дерева, поймал свою монету, а затем спрыгнул вниз и устремился вслед за ним.
.jpg)
0 Комментарии