Вдали от этого места, в самом сердце столицы, река Чуньлай также была окутана светом множества огней.
Водяные фонари отражались как над поверхностью воды, так и под ней, создавая иллюзию, в которой было невозможно различить грань между небом и землёй. Сегодня моросил дождь, и чтобы защитить фонари от влаги, их накрыли небольшими бумажными крышками.
В родовом зале поместья Сяо кто—то воскуривал благовония.
После того как Сяо Чжунву и его супруга покинули этот мир, количество слуг в поместье генерала значительно уменьшилось. Поскольку в доме было всего два молодых хозяина, а Сяо Цзюэ редко бывал здесь, по сути, оставались только Сяо Цзин и его супруга, которым не требовалось столько слуг. Хотя большую часть времени здесь царили спокойствие и умиротворение, иногда Сяо Цзин испытывал чувство одиночества.
Сяо Цзин был облачён в мантию цвета нефрита. Его осанка была прямой и изящной, подобно зелёному бамбуку, и, стоя рядом с Бай Жунвэй, они создавали впечатление божественной пары.
Благовония наполняли воздух ароматом, а мелкий осенний дождь едва заметно орошал землю. Когда прохладный ветер коснулся их лиц, Сяо Цзин, сняв свой плащ, заботливо накинул его на плечи Бай Жунвэй и произнёс:
— Похолодало, будь осторожна, чтобы не простудиться.
— Мне не холодно, — с улыбкой ответила Бай Жунвэй, но в её голосе прозвучала лёгкая озабоченность. — Интересно, какая погода сейчас в провинции Лян?
— Сегодня вечером проходит фестиваль Голодных Духов, — сказал Сяо Цзин, глядя на моросящий дождь за окном. — Если бы только Хуайцзинь был здесь, в поместье.
— Он бы не пришёл в зал предков, — покачала головой Бай Жунвэй. — Он бы не смог переступить порог этого места.
— Он бы пришёл, — уверенно ответил Сяо Цзин.
Бай Жунвэй с недоумением взглянула на него:
— Но я никогда его не видела…
— Сегодня идёт дождь с грозой, — с улыбкой произнёс Сяо Цзин. — Поэтому он бы пришёл.
— Жуйи, я не понимаю, — смутилась Бай Жунвэй.
Сяо Цзин взял её за руку и тихо сказал:
— Когда Хуайцзинь был совсем маленьким, отец взял его с собой в горы, чтобы он обучался у мастеров. В течение всего года мы редко видели его. Он был гордым человеком, и матери не нравилось, что он тренировался с оружием. Отношения Хуайцзиня с матерью никогда не были особенно хорошими.
Госпожа Сяо приходилась племянницей вдовствующей императрице, и именно она организовала их брак. Молодая женщина была очарована красотой и решительным видом Сяо Чжунву. Однако после свадьбы между ними стали возникать конфликты.
Госпожа Сяо была подобна нежному цветку, взращённому в тепличных условиях, и не терпела никаких проявлений обиды. Хотя Сяо Чжунву, будучи военным генералом, никогда не заводил наложниц, его внимание и забота не были столь же глубокими, как у сыновей знати, что иногда вызывало недовольство госпожи Сяо.
Их наиболее серьёзные разногласия в те годы касались Сяо Цзюэ.
Госпожа Сяо, будучи глубоко верующей буддисткой, категорически противилась тому, чтобы кто—либо из её сыновей выбрал военную карьеру. Она не могла смириться с кровопролитием и насилием, которые неизбежно сопровождают боевые действия.
Сяо Цзин, будучи не в лучшей физической форме, упустил возможность пройти военную подготовку в наиболее благоприятный период. В то же время, Сяо Чжунву с ранних лет готовил Сяо Цзюэ к тому, чтобы тот стал его преемником.
Госпожа Сяо не хотела, чтобы её сын повторил путь своего отца, но Сяо Чжунву, обычно прислушивавшийся к желаниям своей жены, впервые не принял её аргументы.
Долгая разлука с матерью и некоторые черты характера, проявившиеся у Сяо Цзюэ, привели к некоторому отчуждению между ними. Кроме того, Сяо Цзюэ, в отличие от своего брата Сяо Цзина, не был столь послушным и мягким, иногда проявляя высокомерие.
Столкнувшись с холодным и гордым сыном, госпожа Сяо не знала, как найти подход к нему.
Когда госпожа Сяо пыталась быть любезной с Сяо Цзюэ, он оставался равнодушным. Она любила пить чай и обсуждать стихи, в то время как Сяо Цзюэ предпочитал упражняться с мечом и ездить верхом. Хотя Сяо Цзюэ также обладал талантом в поэзии и литературе, именно Сяо Цзин составлял компанию госпоже Сяо.
— Моя мать по секрету говорила мне, что она немного побаивается Хуайцзиня, — сказал Сяо Цзин, и в его голосе послышались нотки веселья.
— В конце концов, она перестала пытаться завязать разговор с Хуайцзинем, и их общение стало исключительно вежливым.
— Хуайцзинь оказался в тяжёлом положении, — улыбка Сяо Цзина стала грустной.
— Наш отец был строг и не проявлял снисходительности к Хуайцзиню. Позже я узнал, что он столкнулся с серьёзными трудностями в горах. Он никогда не рассказывал об этом, и мы все думали, что у него всё хорошо. Если бы это был я, я, вероятно, не смог бы долго продержаться и сбежал бы, — сказал он с лёгкой улыбкой, словно извиняясь за свою слабость.
Бай Жунвэй нежно похлопала его по руке, стараясь утешить:
— Ерунда, у вас бы тоже все получилось.
Сяо Цзин вспомнил тот год, когда Сяо Цзюэ впервые спустился с горы, и он с любопытством спросил своего брата:
— Как тебе жилось в горах?
Юноша лениво потянулся и с легкой улыбкой ответил:
— Неплохо.
Это простое слово «неплохо» скрывало за собой все трудности, которые ему пришлось преодолеть, оставляя внешнему миру лишь образ энергичного Второго Молодого мастера Сяо.
— Люди говорят: «Строгий отец, добрая мать», но, хотя отец был строг с ним, мать редко бывала рядом. Когда же он наконец вернулся, она была чрезмерно вежлива, потому что боялась его. Она думала, что он любит сладости, и часто готовила для него конфеты с османтусом. Хуайцзинь всегда съедал их все, даже обманывая меня. Позже его слуга рассказал, что Хуайцзинь никогда не был сладкоежкой.
— Поскольку это был способ матери выразить свою любовь к нему, он ел их, хотя они ему и не нравились. Хотя никто никогда не спрашивал, что он любит есть.
Бай Жунвэй вздохнула, но не произнесла ни слова.
){kind=link}
0 Комментарии