Хэ Юньшэн сжал губы, но не проронил ни слова.
Что он мог ответить? Что в азартные игры играла Хэ Янь? Не только Хэ Суй не поверил бы в это, но и сам он никогда бы не подумал, что такое возможно.
К тому же, в тот день Хэ Янь была одета в его одежду, и другие люди помнили только юношу — он не смог бы объяснить это, даже если бы у него было множество оправданий.
Более того, вспоминая, как Хэ Янь сегодня заступилась за него и соревновалась с Чжао, он почувствовал прилив родства.
Ради братства он готов взять на себя эту вину!
Хэ Юньшэн сказал:
— Да, я выиграл это в азартной игре. Отец, давай потратим это серебро на академию!
Хэ Суй пристально посмотрел на него:
— Ты выиграл в азартной игре?
— Именно так.
— И крупно выиграл во время своего первого посещения игорного дома?
— Действительно.
— В самом деле... В самом деле! — Хэ Суй взорвался гневом, ударив по столу и схватив деревянную доску, чтобы ударить Хэ Юньшэна:
— Ты недостойный сын! Как ты посмел пойти в павильон Лэ Тонг?
Хэ Юньшэн в панике бежал, прикрывая голову руками.
— Отец, это произошло лишь потому, что наша семья находится в столь бедственном положении! Если бы ты не проговорился, откуда бы я узнал?
— Прекрати пререкаться! Где ты набрался этих отвратительных привычек — посещать игорные дома? Хэ Юньшэн, ты навлекаешь на себя беду!
Хэ Янь тихонько забилась в угол комнаты. Как близко она была к тому, чтобы быть пойманной! Хорошо, что Хэ Юньшэн взял вину на себя. Если бы Хэ Суй узнал, что это она, и попытался её ударить, она могла бы случайно ответить тем же и причинить ему вред. Тогда она действительно была бы «недостойной дочерью».
Когда суматоха улеглась, дело было окончательно закрыто.
Хэ Юньшэна избили, но дело было улажено. Теперь встал вопрос о том, в какую академию в столице отправить его учиться боевым искусствам. Нужно было найти место, которое было бы не слишком бедным и не слишком престижным. В слишком престижных школах часто учатся богатые молодые люди, которые могут оказать на Хэ Юньшэна негативное влияние.
Сидя в комнате Хэ Янь, Хэ Юньшэн постучал маленькой расческой по подставке для лампы и сказал:
— Как же сложно сделать выбор! У меня от этого болит голова.
— Это не то, что можно решить за одну ночь, — ответила она, быстро взглянув на него. — У нас ещё много времени.
Хэ Юньшэн надулся:
— Ты теперь такая мудрая, разве ты не знаешь, какая академия в столице лучшая?
— Я никогда не училась в академии, откуда мне знать? — сказала Хэ Янь. — Хотя я и знаю об игорных домах.
Хэ Юньшэн сказал:
— Я недооценил тебя!
Хэ Янь улыбнулась ему в ответ:
— Спасибо за комплимент.
Поняв, что сегодня вечером его побили несправедливо, Хэ Юньшэн снова ощутил разочарование. Он поднялся и сказал:
— Я пойду покормлю лошадь.
После ухода Хэ Юньшэна Цинмэй унесла таз для умывания, а Хэ Янь задула свечу, сняла туфли и легла в постель.
Окно было распахнуто, и весенняя ночь не принесла с собой ни единого дуновения холода. Лунный свет, проникая в комнату, создавал на столе причудливый узор, мерцающий и переливающийся. Глядя на это мерцание, она невольно вспомнила о сегодняшней встрече с Сяо Цзюэ.
Сначала она опустила голову, страшась, что Сяо Цзюэ узнает её. Но затем она осознала, что уже не та «Хэ Янь», которую он знал — даже если бы они столкнулись лицом к лицу, он бы её не узнал. К тому же, тогда она всегда носила маску.
Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она видела Сяо Цзюэ в последний раз. Тогда он не был таким холодным и отстранённым, как сейчас, и не держал людей на расстоянии вытянутой руки — он был высокомерным, но беззаботным юношей в зелёном.
Академия Сянь Чан, лучшая в столице, была местом обучения обоих ныне знаменитых генералов Великой Вэй — генерала Фэн Юня и генерала Фэйсяня.
Оглядываясь назад, она и Сяо Цзюэ были соучениками всего лишь один год.
){kind=link}
0 Комментарии