Этот оттенок… Хэ Янь вновь обратила свой взор на косметические средства и украшения, которые были разложены на туалетном столике, и внезапно её осенило. Будучи истинной благородной дамой, она была весьма требовательна к своей красоте, и её нежную кожу, безусловно, холили и лелеяли. Даже незначительная царапина становилась для неё подлинным несчастьем.
Возможно, небеса, зная о тяжкой участи её предыдущей жизни, когда она никогда не знала, что значит быть дочерью, даровали ей в этой жизни это нежное, как цветок, тело, которое не могло противостоять ветру или дождю.
Цинмэй, спросила:
— Юная госпожа, не желаете ли горячего чая? Вы только что были под дождём и, возможно, простудились.
— Подожди, — остановила её Хэ Янь. — Я только что нечто припомнила. Когда я пробудилась, некоторые вещи показались мне необычными… Как я могла заболеть?
Прежде у них был слуга, которого уволили исключительно из-за медицинских расходов, связанных с Хэ Янь. Это указывает на то, что недуг не был врождённым. Однако если это была внезапная болезнь, то в последние дни она не испытывала никаких неприятных ощущений. Все домочадцы обращались с ней с особой осторожностью, опасаясь, что ситуация может усугубиться. Ей самой это показалось странным.
Услышав эти слова, Цинмэй побледнела от страха, схватила Хэ Янь за руки и едва не разрыдалась:
— Юная госпожа, вы уже однажды были так огорчены из-за молодого господина Фана, вы не должны переживать это вновь. Если не ради себя, то подумайте о господине и молодом господине!
Молодой господин Фан? Мужчина?
Хэ Янь спросила:
— Какой молодой господин Фан?
— Юная мисс, что вы имеете в виду?… Молодой господин Фан был так бессердечен, он не заслуживает вашего внимания. Хорошо, что юная мисс забыла о нём. Эта служанка больше не будет упоминать о молодом господине Фане, пока с юной госпожой всё в порядке, — с этими словами Цинмэй снова вытерла глаза.
Эта маленькая служанка слишком легко плакала — даже новобранцы в её лагере не проливали столько слёз на своём первом поле боя. После всего лишь нескольких вопросов её воротник уже был насквозь мокрым. При таких темпах здесь всё затопит быстрее, чем сгорит ароматическая палочка.
— Ладно, — беспомощно сказал Хэ Янь. — Давай не будем об этом. Сначала переоденься, ты промокла.
Цинмэй уставилась на Хэ Янь широко раскрытыми глазами, видя, что на её спокойном лице нет никаких признаков нервозности. Поколебавшись мгновение, она произнесла:
— Тогда я пойду переоденусь… Юная мисс, пожалуйста, подождите меня, я скоро вернусь, — сказала она и ушла, оглядываясь через каждые несколько шагов.
В комнате снова стало тихо.
Хэ Янь протянула руку, раскрыв ладонь перед собой. На ней всё ещё оставались следы мази, нанесённой Цинмэй. Она задумчиво рассматривала свои изящные, мягкие руки.
Женщины от природы слабее мужчин. Чтобы укрепить свои руки, Хэ Янь с детства пробиралась через задние ворота особняка ещё до рассвета и взбиралась на Восточную Имперскую гору, чтобы помочь монахам храма носить воду и колоть дрова. Поначалу её руки были ободраны до крови, но со временем, когда на них образовались мозоли, ситуация улучшилась. Позже она с лёгкостью могла носить два ведра воды и отрабатывать удары с грузом из камней, подвешенных к её запястьям.
Она не была умна и могла использовать только грубые методы, но день за днём она зарабатывала право соревноваться с мужчинами своим трудом.
Теперь всё вернулось к исходной точке. Забудь о том, чтобы вернуть то, что принадлежало ей по праву — это хрупкое тело не выдержит даже предстоящего тернистого пути.
— Тогда мы будем тренироваться, — сказала она себе, — как и раньше.
Возможно, это было испытание, ниспосланное ей судьбой, цена, которую она должна была заплатить за своё новое рождение. Но разве это могло сломить её?
Ей предстояло лишь начать всё с чистого листа.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии