Выйти замуж за злодея ― Глава 110. Напоить лекарством. Часть 2

Юй Линси тяжело дышала. Она слегка отстранилась и, не мигая, уставилась на Нин Иня.

Тот заметил её рассеянный взгляд, нахмурился, затем поднял руку, обхватывая её затылок, и, склонив голову, снова прижал её к себе.

Она так и не сомкнула глаз. Тонкие ресницы дрожали.

В этот момент её взгляд опустился на его одежду — на ней медленно расплывались тёмно-красные пятна, тяжёлыми каплями стекая вниз.

Перед глазами снова встало белое, бледное, как призрак, лицо, перекрывая собой образ Нин Иня.

Юй Линси вцепилась в одеяло, её зрачки начали судорожно сужаться.

Нин Инь почувствовал, как что-то изменилось, и на миг застыл. В его тёмных глазах промелькнуло тревожное беспокойство. Он смотрел, как она стискивает зубы, и хрипло спросил:

— Госпожа, жизнь не надоела? Хочешь и дальше терпеть?

— Прости…

Её тошнило, но она не могла с собой совладать и снова потянулась к нему. Глаза её были полны ужаса, но, будто под чарами, она всё же прижалась к его губам.

Нин Инь наблюдал за её дрожащими зрачками, не шевелясь. Он понимал, что при третьем приступе яд действует сильнее всего, затягивая всё глубже. Обычно люди видят что-то прекрасное… но Юй Линси…

— Госпожа, что вы увидели, а?

Его одежда была расстёгнута, он легко сжал её подбородок, заставляя её смотреть прямо ему в глаза.

По уголкам её глаз скользнули слёзы, оставляя влажные алые дорожки. Губы беспрестанно повторяли лишь одно:

— Прости…

В его взгляде мелькнула тень.

— Вы не хотите?

Губы Юй Линси дрогнули, из-под зубов проступила кровь. Она слабо обвила руками его шею — словно хваталась за последнюю соломинку. Или, возможно, боялась, что её хватка затянет его в бездну вместе с ней.

Нин Инь сначала подумал, что это снова упрямство Юй Линси, но быстро понял — нет.

В прошлые разы в её глазах была борьба, теперь же там остались только страх и боль.

— Я… не хотела… навредить тебе…

Он наклонился ближе, чтобы различить эти слабые, невнятные слова. На мгновение он замер, а затем усмехнулся. Что за нелепость?

Этот грязный, изломанный мир — ему самому не жалко воткнуть в себя ещё несколько клинков, так чего же боится она?

— Мне так… плохо… — Юй Линси всхлипнула и прильнула к нему. 

Её шея раскраснелась от жара, а тёплый, едва уловимый аромат плыл вокруг.

Нин Инь на секунду задумался, затем медленно поднял руку и, слегка колеблясь, провёл ладонью по её мягким волосам, но это не могло унять её боль.

Так долго это не продлится. Даже если яд выведется, останется только болезненное изнеможение, не дающее облегчения.

Тишина, тяжёлое дыхание сплетается воедино.

Наконец, Нин Инь открыл ящик в прикроватной тумбе и достал из него белый нефритовый флакон, что ему передал Чжэ Цзи.

— Открой рот.

Голос его был хриплым и бесстрастным.

Юй Линси не слышала его слов. Она лишь бездумно искала у него защиты, её руки цеплялись за него, пока из глаз текли слёзы.

Нин Инь приглушённо выдохнул, подавляя ноющее раздражение. Легко отстранив её губы от своей шеи, он крепко зажал её подбородок и вложил пилюлю ей в рот.

На языке мгновенно разлилась ужасная, неописуемая горечь.

Юй Линси едва справлялась с жжением в теле, а теперь ещё и этот вкус… Она резко рванулась к краю постели, готовая выплюнуть лекарство.

— Не смей.

Нин Инь с силой прижал её к постели.

— Не хочешь умереть — проглоти.

Она забилась, пытаясь вырваться, но он лишь сузил глаза, перехватил её запястья и, склонившись, накрыл её губы своими.

Тёплая ладонь прижала её запястья к кровати, не давая ни единого шанса на побег. Лекарство, которое она почти выплюнула, вновь оказалось у неё во рту.

Сначала Юй Линси отчаянно извивалась, пытаясь сопротивляться, но в его крепкой хватке была слишком слаба. Постепенно её протесты затихли, остались только глухие, слабые всхлипы.

Только когда Нин Инь убедился, что лекарство полностью проглочено, он нехотя разжал губы и медленно отстранился.

— Горько… — Юй Линси, едва сдерживая слёзы, поджала губы. Глаза у неё покраснели от плача.

Нин Инь провёл языком по своим губам, на которых остался еле заметный привкус лекарства, и усмехнулся.

— Правда? А мне показалось, что довольно сладко.

Лунный свет скользил по изгибам оконных переплётов, бросая причудливые тени на стены.

Свеча догорала, погружая комнату в полумрак.

Юй Линси всё ещё тяжело дышала. Чуть придя в себя, она слабо шевельнулась и вновь потянулась к нему, почти инстинктивно.

Противоядие для яда давно было утрачено. Этот препарат — смесь трав, приготовленная по формуле, которую Чжэ Цзи вывел на основе старых записей.

Его действие было не мгновенным — яд всё ещё оставался в крови, но больше не разрывал тело болезненными спазмами. Нин Инь изначально не доверял рецепту и предусмотрительно подготовил запасной вариант.

В конце концов, у него ещё был к ней интерес. Он не хотел, чтобы Юй Линси после этого заболела… или умерла.

Однако он не ожидал, что она будет так безутешно плакать. Эти её слова — «не хотела навредить» — каждое, словно кинжал, вонзалось прямо в его грудь.

От этого было по-настоящему неприятно.

Он лениво перебирал её волосы, равнодушно глядя на то, как её голова зарывается в его грудь.

— Госпожа, не наглейте.

Она уже выпила его лекарство — теперь ещё и утешения требует? Где это видано?

Юй Линси некоторое время безмятежно тёрлась о него, но, заметив его безразличие, подняла взгляд.

Её глаза были влажными, уголки покраснели, будто подёрнутые хмельным румянцем. Тонкие руки, словно выточенные из морозного нефрита, небрежно обрисовывали изящные очертания талии.

Пальцы Нин Иня, игравшие с её прядями, замерли.

Он колебался, размышляя, что сделать — вырубить её сейчас или взять свою «плату» за всё это…

В итоге, опустив взгляд, он раздражённо склонился и вцепился зубами в её тонкий палец, медленно сжимая его, оставляя лёгкий след.

Свеча на столе догорела. Воск застыл на подставке мутными каплями.

Нин Инь лениво вытер влажные губы о край её одежды.

Юй Линси, едва придя в себя, сонно приоткрыла глаза. Усталость наваливалась на неё, но в полузабытьи она успела заметить тёмную фигуру, сидящую на краю постели.

Сознание мутилось, воспоминания путались, и, приняв всё за сон, она едва слышно прошептала:

— Ванье… (обращение к князю в древнем Китае)

Голос её был слишком тихим, Нин Инь не обратил внимания.

— Что?

Но она уже провалилась в сон.

Прошло несколько мгновений, и сквозь дремоту сорвалось ещё одно невнятное слово:

— Нин Инь…

Его рука, стиравшая влагу с собственных губ, резко замерла.

Он медленно поднял глаза.

 

Вернуться к оглавлению