Выйти замуж за злодея ― Глава 111. Раскрытие карт. Часть 1

Юй Линси находилась в полудрёме, но в какой-то момент ощутила странный холодок на затылке.

Она неосознанно приоткрыла глаза и тут же встретилась взглядом с чёрными, бездонными зрачками Нин Иня.

— Проснулась?

Он лениво опирался на бок, небрежно касаясь её шеи пальцами, сжимая то слабее, то чуть крепче.

От его прикосновений её кожа зябко подрагивала, пробегали мурашки, и остатки сна мгновенно испарились.

Обрывки воспоминаний всплыли в голове. Она смутно помнила, что перед тем, как провалиться в забытьё, проговорилась о чём-то лишнем.

Как же ей хотелось верить, что это был всего лишь сон.

Однако выражение лица Нин Иня ясно давало понять: никакого сна не было.

Юй Линси никогда не думала, что правда всплывёт именно так — в столь неподходящий момент и столь опасным образом.

Нин Инь, слегка расстегнув одежду, выглядел расслабленным, но его внимательный взгляд говорил о том, что он не упустит ни единой перемены в её выражении.

— Госпожа, не бойтесь, — голос его был почти ласковым, но в нём звучал холодный намёк. — У меня очень лёгкая рука. Всё закончится быстро, даже не успеете почувствовать боль.

Слова «госпожа» теперь казались ей наполненными ледяной насмешкой.

Юй Линси знала — с Нин Инем нельзя показывать ни слабости, ни страха.

Лгать в лицо при этом бесполезно. Он умен. Чересчур умен.

Значит, оставался единственный путь — говорить с ним на языке выгоды.

Она спокойно встретила его пристальный взгляд и, не меняя выражения лица, произнесла:

— Ты с таким трудом спас меня. Убить сейчас — не слишком ли невыгодно?

Голос её был мягким, в нём ещё оставалась лёгкая сонная хрипотца. Глаза, чистые, как осенний родник, смотрели прямо на него.

Нин Инь усмехнулся:

— И что же, госпожа уже придумала, как будет лгать?

Когда этот человек становится по-настоящему безжалостным, у него нет ни жалости, ни привязанностей. Давить на эмоции бесполезно.

Оставалось только одно — предложить то, что могло его заинтересовать.

Достаточно весомую выгоду.

Юй Линси ровно произнесла:

— Я не собиралась тебя обманывать.

Она ощущала ту же тяжесть давления, что и в прошлой жизни. Её пальцы слегка сжались под одеялом, но голос оставался ровным:

— Если убьёшь меня, просто наживёшь ещё одного врага. В этом нет выгоды. Сейчас у нас общая цель, мы не должны становиться врагами.

Она знала, чего добивается Нин Инь, и потому открыто продемонстрировала свою искренность. Её чистые, миндально-раскосые глаза спокойно смотрели прямо на него, не моргая.

Однако, к её удивлению, лицо Нин Иня осталось бесстрастным. В его взгляде не отразилось ни тени волнения.

Сердце Юй Линси мгновенно сжалось.

Неужели его главная цель — вовсе не возвращение во дворец и борьба за власть?

Так не должно быть…

— Госпожа опять задумалась. Придётся наказать.

Боль в подбородке вырвала её из размышлений. Нин Инь, недовольно сузив глаза, наклонился ближе и жёстко спросил:

— Когда ты узнала?

Его вопрос касался не чего иного, как его истинного происхождения.

Конечно, Юй Линси не могла сказать правду. Если бы она призналась, что знает всё благодаря воспоминаниям из прошлой жизни, он бы не стал даже раздумывать и просто сломал бы ей шею.

— Волчье государство, — мягко выдохнула она, дав ему наполовину правдивый ответ.

— На весеннем приёме, когда я попала в засаду, ты спас меня, но носил одежду евнуха. Значит, тебе хорошо знакома планировка резиденции, а значит, ты должен быть аристократом. Позже ты даже смог вмешаться в дела Восточного дворца…

Юй Линси выдержала паузу и спокойно продолжила:

— Соединив всё это, сузить круг вариантов было несложно.

Нин Инь слегка приподнял бровь.

Эти намёки действительно были оставлены им нарочно, но он считал, что для девушки, всю жизнь прожившей в запертом павильоне, максимум, что она могла бы предположить — что он либо императорского рода, либо политический советник одной из партий.

Он никак не ожидал, что она так точно сложит всю картину воедино и сумеет вывести его настоящее происхождение. Не то чтобы он особенно переживал из-за разоблачения.

В конце концов, рано или поздно Юй Юань и так узнает правду — тогда ему придётся сделать выбор.

Тем не менее Нин Инь привык контролировать ситуацию.

Быть разоблачённым и сознательно раскрыть себя — это совершенно разные вещи.

Под холодным, изучающим взглядом Юй Линси почувствовала, как в горле пересохло.

— Мне чужая жизнь неинтересна, — продолжила она твёрдо. — Если ты не хочешь рассказывать, я и не буду спрашивать.

Она решила поставить на карту всё и рискнуть.

— Кроме меня, об этом не знает никто. Если тебе спокойнее, можешь убить меня прямо сейчас.

Нин Инь долго молчал.

Разум подсказывал, что ему следует сломать ей шею и сжечь дотла весь дом Юй. Пока все, кто могут поколебать его планы, не исчезнут, он не мог позволить себе сомнения. Однако пальцы медленно скользнули по её коже.

Он смотрел на эти глаза — ещё час назад они были полны страха, слёз, боли… и не смог решиться.

Действительно, убивать только что спасённую жизнь… слишком уж расточительно.

Он лениво приподнял ресницы и не произнёс ни слова: ни угрозы, ни обещания.

Затем Нин Инь усмехнулся:

— Значит, выходит, госпожа приняла меня, заботилась обо мне — только потому, что хотела использовать моё происхождение?

Юй Линси знала, что он намеренно ищет повод для зацепки.

Однако если уж говорить о том, кто кого использовал, то вряд ли кто-то мог сравниться с ним самим — тем, кто когда-то шёл за её каретой по заснеженной дороге, а потом скрытно расставлял ловушки за её спиной.

Она спокойно ответила:

— Я лишь хотела защитить свою семью. Больше ничего.

Юй Линси смотрела на его безупречно красивое лицо и спокойно ответила:

— Наследный принц ограничен, неразумен, а его вражда с семьёй Юй становится только глубже. Если он взойдёт на престол, у моего отца и брата не останется ни единого шанса.

Нин Инь фыркнул:

— А с чего госпожа решила, что я лучше?

— Из-за того, что у тебя было бесчисленное множество возможностей причинить мне вред, но ты так ни разу и не сделал этого.

Эти слова должны были быть сказаны ему ещё в прошлой жизни.

Нин Инь усмехнулся:

— Госпожа явно меня переоценивает. Я не добрый человек.

Вернуться к оглавлению