Выйти замуж за злодея ― Глава 121. Ласковый язык. Часть 3

Он сделал из ничего целую историю. Юй Линси раздражённо взглянула на него, но в её глазах не было ни капли злости.

Наконец, получив заветный пузырёк, она облегчённо выдохнула, распрямилась и, высыпав пилюлю в ладонь, сразу проглотила её.

Горечь обожгла горло, заставив её закашляться. Пришлось срочно налить чашку чая и запить лекарство.

Нин Инь, лишённый возможности лично помочь ей избавиться от горечи, недовольно потёр пальцем губы, всем видом выражая разочарование.

Юй Линси сделала вид, что ничего не заметила. Когда горькое послевкусие слегка улеглось, она достала из коробки цзунцзы и кувшин вина, после чего аккуратно расставила их на столе.

— Завтра праздник Дуаньян. Приглашаю тебя отметить его вместе.

Сказав это, она коснулась рукава, словно что-то вспоминала, и тихо добавила:

— Протяни руку.

Нин Инь слегка склонил голову, не понимая, что она задумала, но без лишних вопросов послушно протянул левую руку и положил её на стол.

Юй Линси тут же заметила, что его запястье теперь пустовало — привычной светло-бежевой ленты не было.

Она задумалась, а затем спросила:

— А где твой сувенир?

Нин Инь сразу понял, о чём она говорит. Медленно подняв взгляд, он спокойно ответил:

— Выбросил.

Юй Линси тут же рассмеялась.

Он действительно выбросил бы её, если бы захотел, и на его лице не отразилось бы ни капли эмоций. Однако сейчас он внимательно следил за её реакцией, явно ожидая чего-то.

Впрочем, раз он больше не размахивал этой лентой у неё перед глазами, напоминая о том, что произошло в секретной комнате монастыря Цзинь Юнь десять дней назад, Юй Линси оставалось лишь возблагодарить небеса.

Она мягко улыбнулась, моргнула длинными ресницами и сказала:

— Раз выбросил, значит выбросил. Я подарю тебе кое-что получше.

С этими словами она вынула из рукава сплетённый ею амулет на долголетие и аккуратно завязала его на запястье Нин Иня. Его кожа была холодной и бледной, а пёстрые нити амулета выделялись на этом фоне особенно ярко.

Нин Инь опустил ресницы и, не сводя взгляда с её тонких, ловких пальцев, негромко спросил:

— Ты сама его сплела?

Юй Линси кивнула и без колебаний ответила:

— Ты ведь сам сказал мне вчера подумать хорошенько. Вот пока плела, я и подумала.

Она сосредоточенно завязывала узел, стараясь сделать его ровным.

— В поместье вчера было тихо, ничего особенного не происходило. Только вот служанки и слуги, делать им было нечего, начали судачить о моей свадьбе. Пришлось их приструнить…

Его рука, лежавшая на столе, слегка напряглась.

Юй Линси не упустила этот жест, но сделала вид, что ничего не заметила.

— В ближайшее время я не собираюсь выходить замуж. А может, и вообще никогда. Других мужчин мне любить не хочется. Между мной и вторым господином Сюэ — только дружба, мы росли вместе, не более.

Его пальцы, скользившие по столу, замерли. Затем он лениво постучал ими по поверхности — мерно, не торопясь.

— Зачем ты мне всё это объясняешь?

Нин Инь подпер голову ладонью. Голос его был ровным, но уже не таким холодным, как вчера, в нём даже послышалась лёгкая теплота.

— Разве плохо что-то объяснить? А вдруг кто-то воспримет слухи всерьёз? — Юй Линси сдержала улыбку и взглянула на него. — Готово.

Нин Инь поднял руку и слегка встряхнул запястьем.

Этот амулет на нём — настоящая насмешка над богами. Впрочем, ощущение было… приятным.

— Чересчур пёстро, — усмехнулся он, но в глубине его глаз отразились разноцветные нити, а на губах появилась лёгкая тень улыбки.

— Что бы ты на себя ни надел, всё тебе к лицу, — фыркнула Юй Линси.

Эти слова не были лестью, а лишь голой правдой, подтверждённой опытом двух жизней.

Нин Инь вновь встряхнул кистью, провёл пальцами по узлу и негромко усмехнулся:

— Три дня кормил тебя лекарствами не зря. Твой язык стал ещё слаще.

Юй Линси вспомнила, как именно он заставлял её пить лекарство, и её щёки сразу же запылали.

Пытаясь сменить тему, она прочистила горло и сказала:

— В праздник Дуаньян принято пить вино. В «Вансяньлоу» как раз есть свежая настойка. Попробуй.

Нин Инь, должно быть, был в особенно хорошем настроении, потому что без лишних слов взял кувшин и налил себе вина. Использовал он, разумеется, ту же чашку, из которой только что пила Юй Линси.

— Эй, это же моя…

Она хотела сказать ему, чтобы взял другую, но тут он поднёс чашу к губам, лёгким движением повернул её, отыскал место, где остался слабый след её помады, и именно туда коснулся губами.

Алый отпечаток едва уловимо слился с его бледной кожей. В следующее мгновение он лизнул край чаши, как будто пробовал вкус.

— …чашка, — растерянно закончила Юй Линси.

 

Вернуться к оглавлению