Выйти замуж за злодея ― Глава 140. Происхождение. Часть 3

Юй Хуаньчэнь был человеком прямым и рассудительным. Даже если его младшая сестра приютила опасного человека, даже если она шла на риск — он не осуждал её.

— Ты хочешь дать семье Юй шанс, и я это понимаю, — ровно произнёс он. — Я тщательно всё взвешу. Но ты должна понимать: если я сумел выяснить личность Вэй Ци, это могут сделать и другие.

Он посмотрел на неё спокойно, как старший брат.

— Твоё самое большое препятствие — не я. Политика непостоянна, и я лишь хочу, чтобы ты никогда не оказалась в её водовороте. Никогда.

Зелень ивы длинными лентами касалась воды. Летний ветер шевелил её листву, дробя солнечный свет на сверкающие блики.

Когда Юй Хуаньчэнь ушёл, Юй Линси ещё некоторое время стояла на мостике, опершись на перила и рассеянно глядя на переливающуюся гладь воды.

Позади раздались неспешные шаги.

В отражении воды появился силуэт Нин Иня.

Лотосовые листья дрогнули от движения. Вспугнутые карпы разбежались в стороны, а вместе с ними исказился отражённый в воде образ.

Юй Линси оглянулась, её тёмные ресницы слегка дрогнули.

— Нин Инь? — она посмотрела на него. — Почему ты здесь?

Когда она была в волнении, всегда звала его по имени.

— Ты забыла своё лекарство.

Нин Инь лениво провёл пальцами по маленькой фарфоровой баночке в руке. Глаза его смотрели оценивающе, в них застыло что-то неуловимое. Затем его брови едва заметно сдвинулись.

— Почему ты выглядишь так, словно потеряла кого-то? — его голос звучал низко и спокойно, но за этой мягкостью чувствовалась угроза.

Если Юй Хуаньчэнь сказал что-то лишнее, он не оставит это без ответа.

— Отец и мать в порядке. Не говори так, — она строго посмотрела на него, но тут же опустила взгляд.

Слова брата всё ещё отдавались в сердце глухой болью. 

Она знала, что Нин Инь никогда не дорожил собственной жизнью. Он относился к себе с пугающим равнодушием — словно, если бы у него был выбор, он бы предпочёл не рождаться вовсе.

— Жаль, — вдруг прошептала Юй Линси, отводя взгляд.

На её лице проскользнула тень печали.

— Я хотела угостить тебя виноградным напитком… но вчера он разлился.

Нин Инь коротко усмехнулся:

— И ради этого столько грусти?

Юй Линси тихо покачала головой и ответила:

— Грустно не из-за напитка.

Она просто хотела, чтобы он попробовал что-то сладкое, потому что внутри у него было слишком много горечи.

Листья лотоса раскачивались на воде, создавая мягкую рябь.

Юй Линси вдруг потянулась за спелым семенем лотоса. Она забыла о ране, сделала слишком резкое движение и тут же наморщила лоб от боли.

Однако прежде чем девушка успела дотянуться, мимо неё скользнула рука Нин Иня. С чётким хрустом он сорвал лотосовую головку и поднёс её ко лбу Линси, легонько постучав по нему со словами:

— Тебе вообще рана заживать не нужна?

Юй Линси приняла лотосовый плод, сорвала широкий зелёный лист, сложила его лодочкой и, опершись на перила, начала очищать семена.

Её тонкие, изящные пальцы двигались ловко. Кожа Линси была белее, чем мякоть семян. Она сложила очищенные лотосовые зёрна в лист и протянула их Нин Иню.

— Угощайся.

Его ледяная усмешка исчезла. Он медленно посмотрел на неё, затем взял одно семя, поднёс к губам и разжевал, не убирая горький сердечник.

— Сладко? — спросила Юй Линси, держа в руках лист.

Нин Инь жмурился от смешанного вкуса горечи и мягкой сладости.

— Сладко, — спокойно ответил он.

Юй Линси легонько улыбнулась и продолжила очищать семена. 

Оказалось, даже без «сладостного благовония», просто глядя на неё, можно было ощутить удивительную, безграничную сладость.

Луч солнца скользнул по её плечу, зацепился за тонкую линию шеи и растаял в её тёплой коже.

— Почему ты так заботлива? — спросил Нин Инь.

Юй Линси ответила, не поднимая головы:

— Потому что ты этого заслуживаешь.

Нин Инь лениво выдохнул:

— Тогда будь добра ко мне всегда, — затем его голос стал тише, но в нём скользнуло что-то опасное, — но если когда-нибудь ты устанешь от меня…

Он нарочно сделал паузу.

Юй Линси недовольно фыркнула:

— Что тогда?

Нин Инь тихо рассмеялся. Этот смех был удивительно мягким, но в нём чувствовалась скрытая жадность. Он положил в рот ещё одно семя, медленно раскусил его, а затем посмотрел прямо ей в глаза.

— Тогда я убью…

Он не договорил.

Юй Линси задержала дыхание.

— Кого?

Глаза Нин Иня потемнели, но в них застыло что-то странно тёплое.

— Тебя?.. — его голос звучал слишком тихо, слишком ласково.

Затем он усмехнулся.

— Нет. Тебя я не могу убить.

Он чуть склонил голову и добавил шёпотом:

— Значит, убью себя.

Очищенное лотосовое семя с тихим стуком выпало из рук Юй Линси. Оно скатилось с перил, дважды подпрыгнуло и упало в воду.

 

Вернуться к оглавлению