Выйти замуж за злодея ― Глава 174. Брачный обряд. Часть 3

— Вторая дочь семьи Юй слаба здоровьем. Может, ей бы пошла на пользу радостная весть? Что скажете, если в этот прекрасный день мы назначим дату свадьбы? Это развеет болезни и успокоит тревоги генерала Юя.

Юй Линси вздрогнула.

Все говорят, что Императрица Фэн — благочестивая и добродетельная женщина.

Однако Линси знала, что за этой вежливой улыбкой скрывается стальной клинок. Она — не та, кто проявляет милосердие.

Сегодня наследный принц впервые посмотрел на Юй Линси по-настоящему. Он всегда знал, что она красива.

Теперь, стоя так близко, Нин Тан впервые видел, как её холодное изящество затмевает всех остальных. Где-то в глубине души он проклял тот факт, что её отдали этому скучному книжнику. Однако делать было нечего.

Желая сохранить лицо, он вынужден был кивнуть и даже попытался сделать вид, будто поддерживает решение матери.

— Седьмой брат, а ты что скажешь?

Назначение брака — дело, в которое Нин Инь не должен был вмешиваться. Принц специально втянул его в разговор только для того, чтобы уколоть.

Все знали, что семь лет назад у семьи Юй были связи с беглым седьмым принцем. Хотя доказательств не было, слухи никогда не умирали.

Юй Линси не поднимала головы и не видела выражения его лица. Она лишь услышала его голос: холодный, отчуждённый, полный безразличия.

— Если все довольны, то разве может быть что-то лучше?

Лёгкая, бесстрастная фраза.

Она была готова к этому, но почему-то эти слова кольнули её глубже, чем она ожидала. Линси сжала губы, будто проглотила осколок льда. Как отвечать, что говорить дальше, она забыла.

Император медленно кивнул и одобрительно произнёс:

— Хорошо.

Гости тут же начали подниматься и наперебой поздравлять жениха и невесту.

Сюэ Цэнь улыбался сдержанно и спокойно. Он терпеливо принимал поздравления, раскланиваясь с каждым.

Юй Линси смотрела поверх голов, через хаос цветов и развевающихся рукавов танцовщиц.

Там, впереди, было только молчание.

Нин Инь отставил кубок с вином. Он встал и молча покинул зал с торжеством. За всё это время он ни разу не посмотрел в её сторону.

* * *

После банкета. Куньнинский дворец.

Императрица стояла на ступенях и смотрела на наследного принца, который едва держался на ногах.

— Ты понимаешь, в чём твоя ошибка?

— Сын чуть было не испортил банкет в честь вашего дня рождения, — пробормотал Нин Тан, качаясь.

Он пьяно махнул рукой и с улыбкой добавил:

— Но матушка, не волнуйтесь! Когда я взойду на трон, устрою для вас такое празднество, какого свет не видел!

Слуга в углу зала подавил смешок. 

Бесполезный болван. Императрица столько лет вкладывала в него силы, а он…

На её лице мелькнула едва заметная тень раздражения. Брови дрогнули. Она холодно приказала:

— Цуй Ань, протрезви его.

— Слушаюсь.

Цуй Ань безмолвно шагнул вперёд и остановился перед Нин Танем.

— Ваше Высочество, прошу прощения.

Принц ещё не успел осознать смысл этих слов, как раздался громкий всплеск.

Его тело, точно мешок с песком, подлетело в воздух и рухнуло в лотосовый пруд перед дворцом.

— Спасите… спасите! — Нин Тан захлёбывался, беспорядочно размахивая руками.

Никто не двинулся с места. Все лишь почтительно склонили головы, будто не замечали происходящего.

Его мать стояла на ступенях, одетая в роскошное платье с вышитыми фениксами. Ни печали, ни гнева, ни беспокойства. Лишь холодное равнодушие.

Она смотрела на него так, будто он был фигурой на шахматной доске, бесполезной пешкой, которую можно выбросить в любой момент.

Окончательно протрезвев, Нин Тан кое-как дотянулся до каменного бортика и, выкашливая воду, вцепился в него дрожащими пальцами.

Водоросли свисали с его плеч, одежда облепила тело, от холода зубы выбивали дробь. Он даже не решался поднять глаза на мать.

Императрица спокойно произнесла:

— Я могу защитить тебя раз или два.

Её голос был ровным и холодным.

— Но не десять и не сто.

Она сделала жест рукой.

— Останься здесь и подумай над своим поведением.

Золотые двери перед ним безжалостно захлопнулись.

Нин Тан вытер воду со лба и огляделся.

Слуги почтительно склонили головы, но даже так казалось, что они смеются. Смеются над его унижением. Злобные улыбки, насмешливые взгляды. 

Гнев обжигал его изнутри.

 

Вернуться к оглавлению