Он убил своих братьев и отца, и не признав родства между ними, а трон для него был всего лишь игрушкой. С ним было невозможно бороться.
Всё было гораздо сложнее!
«Лампа Красавицы» у входа во дворец была тому доказательством.
Юй Линси отчаянно пыталась убедить его одуматься:
— Ради нашего детства, что бы ты ни планировал, остановись!
Вокруг было так тихо, что слышался только шелест ветра.
И вдруг раздался тихий, но знакомый голос с лёгким смехом:
— Как трогательно, детские друзья.
Этот знакомый до боли голос заставил лицо Юй Линси побледнеть.
Сюэ Цэнь тоже увидел пришедшего, и его лицо стало невыразимо напряжённым.
В проёме двери в виде полумесяца стоял мужчина в пурпурной мантии. Он держал в руке посох с золотой рукоятью. Вокруг него дрожали на коленях чиновники и слуги.
Не ясно, как долго Нин Инь, стоял там. Его холодный взгляд скользнул по Юй Линси и остановился на Сюэ Цэне.
За два года в доме регента никто не знал его лучше, чем она.
Встреча с Сюэ Цэнем без ведома Нин Иня была большим риском, и вот она была поймана...
С безумцем невозможно было договориться. Особенно в такой ситуации, никакие аргументы не помогли бы.
— Князь...
Юй Линси почувствовала слабость и упала на колени, признавая свою вину.
Она лихорадочно искала слова оправдания, но не успела заговорить, как Сюэ Цэнь шагнул вперёд, чтобы защитить её.
Он, видимо, вспомнил какие-то унизительные моменты прошлого и, подняв Юй Линси, холодно сказал:
— Вторая сестрёнка, нам не нужно преклоняться перед таким человеком!
Глаза Нин Иня сузились — предвестник его гнева.
Юй Линси охватила паника, и она была зла на Сюэ Цэня за его неосторожность. Она чувствовала, как кровь приливает к её лицу, но не смогла ничего сказать.
— Отлично, господин Сюэ набрался храбрости, — с усмешкой произнёс Нин Инь, от чего у Юй Линси пробежал холодок по коже.
Она слишком хорошо знала его: чем красивее его улыбка, тем жестче его действия.
Всё закончилось так, как можно было ожидать: Юй Линси была возвращена в дом регента и заперта в своих покоях.
Сюэ Цэня увели люди Нин Иня, его судьба оставалась неизвестной.
Ни один из сотни гостей — включая соратников семьи Сюэ, не осмелился заступиться за него.
* * *
В покоях.
Служанки разжигали жаровню и укутывали её в лисью шубу, но пальцы Юй Линси оставались ледяными. Её сердце сжималось от страха, а в желудке скрутило.
С тех пор, как она вернулась из дома Чжао, её состояние ухудшилось.
Юй Линси не обладала той же смелостью, что и Сюэ Цэнь, она хотела жить.
Долго глядя на перстень с головой зверя, она наконец собралась с силами и позвала служанку:
— Хутао, помоги мне привести себя в порядок.
Как только её наряд был закончен, Нин Инь вернулся из Далисского суда.
Дверь распахнулась, и Юй Линси рефлекторно вскочила, её ресницы ещё были влажными от слёз, а губы подрагивали, будто она хотела что-то сказать, но не решалась.
Нин Инь, не глядя на неё, прошёл мимо и вошёл в покои.
Его левая нога была повреждена, когда он был в изгнании в молодости, из-за чего он ходил медленно, но с удивительной грацией.
Юй Линси заметила, что на его сапогах были тёмно-красные пятна, и догадалась, чья это кровь. Её сердце начало биться чаще.
Сюэ Цэнь, должно быть, подвергся жестоким пыткам, но, вероятно, остался жив. Если бы он умер, Нин Инь, несомненно, вошёл бы с его головой в руках и пригласил бы Юй Линси «полюбоваться».
Цветочные лампы освещали зал. Слуги тихо удалились.
Нин Инь сел на край ложа и медленно протирал свои длинные пальцы. Он позвал её:
— Подойди.
За два года в доме регента Юй Линси больше всего боялась, когда он, вытирая свежую кровь с рук, с улыбкой говорил: «Линси, подойди».
Но у неё не было другого выхода — жизнь Сюэ Цэня была в руках Нин Иня.
Юй Линси взяла себя в руки и, стараясь не показывать свою нервозность, медленно подошла к нему, опустив свою голову.
Затем она упала на колени перед Нин Инем и тихо сказала:
— Князь, я была неправа.
Нин Инь продолжал не спеша вытирать пальцы.
Из-за своей травмы он сосредоточился на тренировке верхней части тела и имел необычайную силу. Его длинные, белые пальцы могли легко сломать шею человека.
Он посмотрел на неё и мягко спросил:
— Скажи, в чём ты была неправа?
Когда Юй Линси наклонилась, её тонкая талия изогнулась в соблазнительной дуге, а пальцы нервно теребили край рукава. Она старалась, чтобы её голос звучал искренне.
— Я была неправа, что без разрешения князя вышла и встретилась с названным братом.
Она специально выделила слова «названным братом», пытаясь смягчить гнев Нин Иня.
Юй Линси хотела спасти Сюэ Цэня не потому, что он был изящным и благородным потомком знатного рода, и не из-за каких-то детских чувств.
Она помнила, как в ту ночь, когда её привезли в дом регента, гордый второй сын семьи Сюэ ползал перед Нин Инем под проливным дождём и умолял его до утра.
Он был единственным другом её покойного брата, и многие девушки в Чанъане были влюблены в него. Юй Линси была ему должна.
Нин Инь усмехнулся:
— Названным братом? А я слышал, что ты и второй господин Сюэ с детства неразлучны.
— Мы действительно были друзьями с детства, но это были шутки родителей...
Она не успела договорить, как почувствовала холод на шее.
Князь-регент, который внушал ужас всем, кто его знал, был невероятно красив. Его улыбка была особенно потрясающей, с болезненно-бледной, но мягкой и тёплой красотой.
— Может, мне сделать вас парой обречённых влюблённых? — тихо сказал он.
Его длинные, стройные руки, отнявшие множество жизней, скользнули по её тонкой шее, вызывая в ней дрожь ужаса.
Юй Линси подавила страх, подняла голову и сказала:
— Не... не надо.
Нин Инь не выказывал никаких эмоций. Он слегка сжал её шею.
«Понятно, без хитростей сегодня не обойтись», — подумала она.
Юй Линси решилась.
Прикусив красные губы, она дрожащими пальцами начала расстёгивать пояс и снимать мантию Нин Иня.
Её длинные ресницы дрожали, а руки были мягкими, словно не имели костей.
Нин Инь слегка приподнял бровь.
0 Комментарии