Сюэ Цэнь стоял в тени cреди толпы, заполнявшей улицы.
Его взгляд невольно устремился к башне, где стояла Юй Линси.
Сколько бы ни было здесь знатных девушек и придворных женщин в пышных нарядах, она всё равно оставалась единственной, кто сияла так ослепительно. Как распустившийся лотос среди мутной воды.
На её лбу алел цветочный узор, а фонари вокруг казались лишь тусклым фоном для её сияния.
Её взгляд был по-прежнему мягким и тёплым. Теперь он больше никогда не будет направлен на него.
Сюэ Цэнь пришёл сюда с братом.
Смерть бывшего наследного принца, отставка деда, разорванная помолвка и унижение перед всей столицей — всё это привело семью Сюэ к падению. По ночам он часто не мог уснуть, а потом, в тишине, слышал, как брат покидает дом в самый глухой час.
В доме Сюэ было лишь одно исключение — Сюэ Сун. Его, похоже, ничуть не затронул упадок семьи.
Со временем Сюэ Цэнь начал сомневаться.
Наследник престола, которого поддерживала их семья, умер. Если это так, то ради кого же теперь рискует его брат? Или же… он изначально служил вовсе не тому, кого все считали его господином?
Подозрения сгустились в душе Сюэ Цэня, пока он следовал за повозкой брата к воротам дворца.
Однако вскоре он потерял его из виду.
Взглянув наверх, Сюэ Цэнь снова увидел Юй Линси, стоящую на башне и улыбавшуюся так, будто весь мир освещался её светом. Она была подобна мотыльку, летящему на огонь: приближаясь, она лишь сильнее обжигала его сердце.
Служащие из ритуального управления и министерства церемоний сопровождали уличных артистов и торговцев на башню. В толпе стало тесно, кто-то из ребятишек случайно толкнул Сюэ Цэня, и он споткнулся.
Когда он снова поднял голову, Юй Линси уже не было.
В его покрасневших глазах угас блеск. Он развернулся и, двигаясь против потока людей, медленно пошёл прочь — один, как всегда.
Пламя взметнулось более чем на три чи (около метра), заставив женщин на западной башне радостно ахнуть и зааплодировать. Группу уличных артистов выбрали из простого люда, чтобы показать, что аристократия и народ разделяют веселье.
Холодный ветер гулял по стенам дворца, и Юй Линси не интересовали цирковые номера. Она лишь искала место, где бы укрыться и дождаться окончания церемонии, чтобы затем отправиться с Нин Инем гулять по рынку.
— Ого! Как высоко взметнулось пламя!
Рядом восторженно воскликнула девочка лет четырнадцати, ухватившись за рукав своей сестры.
— Посмотри, оно почти достаёт до лица Цзин-вана!
— Тише!
Женщина рядом с ней тут же шикнула:
— Имя Цзин-вана нельзя выкрикивать бездумно!
Затем, понизив голос, женщина добавила:
— Этот цирк приехал из земель кочевников с севера. Они умеют петь, танцевать и показывать редкие трюки, ни один ханец (имеется в виду китаец) не сравнится с ними.
Услышав слова «земли кочевников», Юй Линси, подносившая к губам чашу с подогретым вином, замерла.
Она встала и, ориентируясь на голос, подошла к женщине. Девушка почтительно склонила голову и спросила:
— Простите, госпожа, вы сказали, что этот цирк откуда?
Та, очевидно, была женой какого-то чиновника, потому что тут же вежливо ответила на поклон:
— Да, они родом с севера. Муж рассказывал, что после того, как покойный Император завоевал эти земли, их привезли сюда в качестве рабов. Теперь их труппа известна во всей столице.
Юй Линси наклонилась над перилами, пытаясь разглядеть артиста, который только что выпустил столб огня в сторону Нин Иня.
Его лицо… оно казалось ей знакомым.
Кочевники.
Праздник фонарей.
Пир у Хунмэня.
Что-то невидимое сдавило её сердце, холод пробежал по позвоночнику.
В следующую секунду хрупкий стеклянный фонарь выпал из её рук, разбившись на сотни осколков.
Юй Линси сделала шаг назад и тут же развернулась.
События начались на год раньше!
.jpg)
0 Комментарии