Его пальцы, будто неохотно, задержались на её губах, чуть надавливая.
— У госпожи такие мягкие, сладкие губы. Не только красивы, но ещё и вкусны.
Голос Нин Иня, низкий и завораживающий, звучал прямо над её ухом. Его грудь, прижатая к её спине, слегка вибрировала, пробуждая непрошеное волнение.
— Госпожа…
Он взял ещё одну дольку и поднёс к её уху, но на этот раз не спешил кормить её. Вместо этого его губы приблизились, а голос, почти касаясь её кожи, прозвучал с лёгким смехом:
— А так тебе нравится? Госпожа?
Юй Линси почувствовала, как его горячее дыхание щекочет её кожу. Она непроизвольно дёрнула головой в сторону, а её ушки залились лёгким румянцем.
Нельзя было отрицать — в этих моментах была капля запретного жара, похожего на тот, что тлел между ними в доме семьи Юй, когда их связывали роли госпожи и слуги.
Юй Линси прищурилась, затем взяла дольку и быстро сунула ему в рот.
— Нравится.
Она повернулась и, глядя на его профиль, улыбнулась, проглатывая сладко-кислый сок.
— Даже если бы ты просто сидел рядом и ничего не говорил, я всё равно была бы рада.
Нин Инь прикрыл глаза, прикусил мандариновую мякоть и внезапно поморщился.
— Ты сегодня ела сладости, госпожа?
— В доме Тан ты наказал тех, кто причинил зло мне и А-Ли. Я была очень рада.
В прошлой жизни Нин Инь убивал людей лишь по капризу, в безумном порыве. В этой же, хоть он и остался сумасшедшим, но всё же обрёл принципы. Этот принцип носил имя «Юй Линси».
Нин Инь понял, что она хочет сказать, и просто молча слушал.
Свет заката отражался в её глазах. Голос Линси её был мягким:
— Но если ради таких мелочей тебе приходится вмешиваться, я одновременно и счастлива, и чувствую себя виноватой.
Нин Инь был слишком умен, чтобы не расслышать за этими словами скрытый смысл.
Он опустил взгляд и медленно протянул:
— Госпожа считает, что я лезу не в своё дело?
— Как ты мог так подумать?
Юй Линси, прижавшись к нему, долго молчала, прежде чем заговорить:
— Мне приснился сон. В том сне ты был ещё сильнее, ещё выше, чем сейчас. Ты устранял всех, кто мешал тебе, и стоял на вершине власти. Но вокруг тебя остались лишь враги…
Впервые она заговорила с ним о прошлой жизни.
Казалось, её давно не тревожили былые чувства, но стоило вспомнить, как в душе снова поднялось лёгкое сожаление.
— …во сне я умерла, а ты остался один.
Юй Линси провела пальцами по руке Нин Иня, ощущая под кожей рельеф его жил. Она слегка улыбнулась и продолжила:
— Поэтому мне страшно. Боюсь, что ты, как и в том сне, наживёшь слишком много врагов и останешься совсем один.
Она улыбалась ласково, но Нин Инь всё равно услышал в её голосе тень печали.
— Из-за одного сна?
Он наклонился, кончиками пальцев приподнял её подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.
— Ты не умрёшь.
— Я говорю о том, что… вдруг…
— Не бывает никаких «вдруг».
Нин Инь прижал большой палец к её губам. В глубине его глаз вспыхнула тревога, но он скрыл её своей упрямой твёрдостью.
Откуда вдруг это странное беспокойство?
— Этот чиновник из Министерства Трудов, Ван, должен был умереть.
Его пальцы провели по уголку её губ, прежде чем он лениво добавил:
— И вовсе не только из-за тебя, госпожа.
— Правда?
Юй Линси, наконец, вздохнула с облегчением. Затем, обняв его за талию, она ласково проговорила:
— Но всё же будь осторожен. Не ставь себя под удар. Я переживаю…
Её последние слова прозвучали едва слышно.
Нин Инь чуть усмехнулся:
— До сих пор переживаешь?
Юй Линси кивнула.
— Если с тобой всё будет хорошо, тогда мне не о чем беспокоиться…
— Я не об этом. — Нин Инь перебил её, и его пальцы скользнули по её тонкой талии, остановившись у края пояса.
Талия у Линси такая хрупкая, что его ладони легко бы сомкнулись вокруг неё. Он сжал её чуть сильнее, оставив на нежной коже красные следы, и глаза его потемнели.
Какая-то женщина когда-то обозвала его зверем.
И она была права.
Иначе почему он вдруг с жадностью подумал, что эти следы на белой коже выглядят так соблазнительно?
Юй Линси наконец поняла, к чему он клонит, и лицо её мгновенно запылало.
— Нет.
Она неловко прикусила губу и смущённо прошептала:
— У меня кровь…
.jpg)
0 Комментарии