— Помню, в детстве я часто катался здесь на лодке с А-Чэнем. Мы беседовали обо всём на свете, наслаждаясь беззаботными днями, — тихо сказал Сюэ Цэнь, глядя на иссохшие стебли лотоса, еще не успевшие пустить новые побеги, будто вспоминая что-то далекое, ускользающее. — А ты тогда была слишком слаба, поэтому только наблюдала за нами из беседки.
Юй Линси думала, что он будет держать обиду или, подобно их последней встрече в прошлой жизни, явится исполненным гордости и негодования.
Однако Сюэ Цэнь выглядел удивительно спокойным, даже слишком. В этом спокойствии сквозила тихая печаль.
— Осенью, когда мне было десять, я увидел, как вы с братом скользите на лодке среди лотосовых листьев. Мне так хотелось попробовать свежие семена, но к тому моменту уже было поздно — собирать их было нечего. Все меня отговаривали, лишь ты решилась протянуть руку и сорвать лотосовый стручок.
Юй Линси мягко улыбнулась и продолжила историю:
— Но в итоге поскользнулась и упала в воду, оставив страх перед глубиной на всю жизнь.
Сюэ Цэнь слегка усмехнулся:
— В детстве радость всегда была ярче, а юность не знала горечи расставаний.
Он выбрал этот момент для встречи не просто так.
Юй Линси перевела взгляд на изящные стеклянные чаши в форме дракона и феникса. Они переливались в лучах заходящего солнца, тонкие и хрупкие. Несомненно, вещь редкая.
— В этом кувшине — вино «Байсуйхэ», что пролежало в земле десять лет. Его хранят для свадебных церемоний, чтобы молодожены выпили его в первую брачную ночь. Теперь мне оно не пригодится, так что, подумал, может, стоит передать его тебе.
Сюэ Цэнь задержал взгляд на запечатанном сосуде, его кадык нервно дернулся, прежде чем он продолжил:
— Можно ли мне выпить с тобой чашу вина… в знак прощания?
— Прощания? — переспросила Юй Линси.
Он отвел глаза и с горькой усмешкой пояснил:
— Завтра у тебя свадьба. Я не стану портить тебе праздник своим визитом.
Его пальцы едва заметно дрогнули, но он быстро взял себя в руки и жестом предложил ей присесть.
Юй Линси приняла приглашение и велела служанке принести свежий чай и закуски. Пока она оборачивалась, слуга Сюэ Цэня уже шагнул вперед, открывая кувшин с выдержанным вином.
Сюэ Цэнь разлил жидкость по бокалам, не оставляя ей возможности отказаться.
Юй Линси взяла чашу и взглянула в ее глубину. Вино отражало отблеск ее глаз, прозрачных и чистых.
* * *
Уединенный дворик у пруда Цюйцзян. В воздухе разносился едва слышный перезвон.
— Господин может быть спокоен. Я приказал изменить состав яда «Байхуа Ша», чтобы усилить его действие и продлить эффект на целые сутки. Теперь всё будет безупречно.
Сюэ Сун осторожно прикрыл створки дверей и обратился к человеку, скрытому за ширмой:
— Мой младший брат уже пронес яд в поместье Юй. Завтра, как только свадебная церемония будет завершена, Цзин-ван умрет.
Из-за ширмы донесся звонкий стук деревянного барабана.
Глухой, немного хриплый голос раздался в полутьме:
— До чего же мы дошли, если вынуждены использовать для нашего дела женщину… Это гложет меня.
— Господин, в великих делах нельзя привязываться к таким мелочам, — без колебаний ответил Сюэ Сун. — Дворец Цзин-вана слишком хорошо охраняется, а Нин Инь коварен и умен. Единственный способ пробить брешь в его защите — это через дом Юй.
Фигура за ширмой ненадолго замерла, затем деревянный барабан замолк.
— Этот яд не имеет противоядия. Я слышал, что перед тем, как выйти, твой брат попробовал глоток вина… Неужели ты собираешься пожертвовать и им?
В глазах Сюэ Суна мелькнула тень.
— Мой брат наивен, но не настолько, чтобы беспрекословно выполнять приказы. Конечно же, он проверил напиток, прежде чем согласиться встретиться с Юй Линси.
Сюэ Сун усмехнулся, его губы изогнулись в тонкой усмешке.
— Господин может быть спокоен. Яд я подмешал вовсе не в вино.
— О? — донесся удивленный голос из-за ширмы.
.jpg)
0 Комментарии