— Я нанес яд «Байхуа Ша» на край стеклянной чаши, — ровным голосом сообщил Сюэ Сун. — Как только Юй Линси пригубит вино, даже если она всего лишь коснется губами, яд проникнет в ее тело.
— Откуда ты знаешь, что твой брат непременно подаст отравленную чашу второй госпоже Юй?
Из-за ширмы донесся долгий, тяжелый вздох.
— Второй господин Сюэ слишком предан. Такое чувство за несколько месяцев не исчезает. А если он не сможет этого сделать?
Сюэ Сун, будто ожидая подобного вопроса, кивнул:
— Господин прав. А-Цэнь добр по натуре. Он не решится.
За ширмой повисла пауза, затем раздался приглушенный голос:
— Тогда зачем ты вообще привлек его к этому?
— Именно потому, что я это знал, я сказал ему подать Юй Линси чашу с изображением феникса, а себе оставить чашу с драконом, — хладнокровно пояснил Сюэ Сун.
Он ненадолго замолчал, прежде чем продолжить уже более жестким тоном:
— Если у А-Цэня возникнут подозрения, он обязательно поменяет бокалы и примет яд вместо Юй Линси.
Он никогда не верил в наивную добродетель своего брата. Доверять он мог только своему пониманию человеческой натуры.
Яд был нанесен не на чашу с фениксом, а на чашу с драконом.
* * *
Поместье Юй. Водная беседка.
Сюэ Цэнь чуть порывисто вздохнул и внезапно сказал:
— Подожди.
Юй Линси остановила движение руки и с легким недоумением посмотрела на него.
— Вино слишком мягкое, а ты любишь острое, — пояснил он, не глядя ей в глаза.
Он потянулся к небольшому шелковому мешочку на поясе и возился с завязками дольше обычного, словно в мыслях был совсем не здесь.
Наконец, с тихой улыбкой Сюэ Цэнь извлек из него две сушеные сливы, присыпанные порошком жгучего перца, и положил их в ее бокал.
Юй Линси невольно замерла. Столько лет прошло, а он до сих пор носит с собой ее любимое лакомство.
Однако теперь, когда настало время разойтись, не слишком ли это… лишнее?
Она еще не успела обдумать этот вопрос, как Сюэ Цэнь плавно пододвинул ей чашу с узором дракона и, чуть улыбнувшись, сказал:
— Вторая госпожа, прошу.
Сам он первым поднял чашу с фениксом и, слегка приподняв, произнес:
— Этот тост — за прошлое, когда мы были детьми и не знали вражды.
Закончив, он не медля осушил чашу.
Сюэ Цэнь всегда был человеком строгих правил и избегал выпивки. Однако сейчас он пил быстро, и резкий глоток тут же обжег горло, заставив его закашляться. В уголках глаз юноши выступил легкий румянец.
Юй Линси непроизвольно хотела его остановить, но он поднял руку, предвосхищая ее слова, и налил себе еще.
— А этот тост — за будущие долгие годы, полные весеннего ветра.
В его глазах таилось что-то такое, что казалось вот-вот прорвется наружу.
Юй Линси подавила смутное беспокойство и, не показывая сомнений, плавно подняла свой бокал. Их чаши встретились во взгляде.
Слуга, державший кувшин, не отрываясь, следил за тем, как бокал Юй Линси приближается к ее губам.
Она чуть заметно прижала губы, в глазах отразился янтарный отблеск вина. В тот самый миг, когда чаша почти коснулась ее губ, она вдруг замерла.
И в следующее мгновение Сюэ Цэнь неожиданно перехватил ее руку, выхватил бокал и осушил его одним глотком.
Юй Линси не успела его остановить.
Слуга, стоявший рядом, в оцепенении застыл на месте.
Пока стражник, приставленный к нему, не успел среагировать, Сюэ Цэнь с покрасневшими глазами хрипло выкрикнул:
— В вине яд! Не пей!
Всё произошло в считанные мгновения.
Слуга очнулся.
Осознав, что дело провалилось, он резко развернулся и бросился к выходу, но не успел.
Юй Хуаньчэнь, вовремя подоспевший, ударом руки отбросил его назад.
Тот быстро вскочил, его движения были ловкими, явно обученными. Он метнулся к садовым скалам, спрыгнул на одну из них и, цепляясь за выступы, в несколько мгновений вскарабкался на стену, готовясь сбежать.
.jpg)
0 Комментарии