Если все пойдет, как прежде, эта группа в скором времени станет самыми преданными сторонниками Нин Иня.
Она только убрала кисть, когда за дверью раздался голос:
— Госпожа, прибыли госпожа Юй и старшая госпожа Юй.
Юй Линси сразу же засияла.
Если слуги сказали «прибыли по приглашению», значит, Нин Инь заранее позаботился о ее досуге.
Очевидно, он боялся, что ей будет скучно, и специально пригласил ее родных. Тепло разлилось в груди, и даже шаги стали легкими, будто наполненными весенним ветерком.
— Суэй Суэй, ты совсем поправилась?
Едва увидев дочь, госпожа Юй не стала даже садиться и тревожно вгляделась в ее лицо.
— Я слышала, что ты сильно болела, и мое сердце не находило покоя.
— Просто простуда, уже прошло.
Юй Линси помогла матери присесть, затем повернулась к высокой женщине в военном облачении и спросила:
— А почему отец и брат не пришли?
Юй Синьи ответила, слегка нахмурившись:
— В последнее время в войсках полно работы. Отец и Юй Хуаньчэнь разрываются между военным лагерем и дворцовыми делами, даже ноги не касаются земли.
Весной и летом в армии обычно не бывает такой загруженности.
Юй Линси уловила в ее словах нечто тревожное:
— Что-то случилось?
— Северные войска Янь снова набирают силу. Сейчас им нужны припасы и продовольствие, и они решили воспользоваться тем, что в Великом Вэе смута после смерти правителя. Они уже несколько раз нарушали границу. В столице идет жесткий спор между сторонниками войны и мирного урегулирования. Теперь все зависит от того, какое решение примет Цзин-ван Нин Инь. А пока войско Юй готовится к возможному выходу на передовую.
Юй Синьи нахмурилась:
— Ты живешь во дворце Цзин-вана и ничего об этом не знала?
Синьи тут же вспомнила:
— Впрочем, да… ты ведь все это время была больна.
Юй Линси хорошо помнила этот военный конфликт.
В прошлой жизни, когда Нин Инь стал регентом и посадил на трон малолетнего Императора, Янь воспользовался моментом слабости.
Они видели, что страной правит ребенок, и без конца нападали на границу.
Несмотря на протесты сторонников мира, Нин Инь решился дать отпор.
Тогда войска Юй уже не существовало. Боеспособных генералов в столице не осталось, и война затянулась на два года, что практически истощило ресурсы страны.
Победа досталась слишком дорогой ценой.
И именно Нин Иня сделали виноватым — его стали называть кровожадным тираном, безжалостным убийцей. Император был слишком мал, чтобы отвечать за это, а потому вся ненависть легла на плечи регента.
Юй Линси не хотела, чтобы история повторилась. Она должна что-то придумать.
Ее мать заметила, как дочь задумалась, и, желая отвлечь ее, улыбнулась и сказала:
— Твоя невестка приготовила для тебя Цзиньжуй Су*. Попробуй.
Юй Линси наконец расслабилась и с улыбкой взяла кусочек золотистого печенья.
Когда они пообедали, пришло время прощаться.
Перед тем как выйти за порог, Юй Синьи вдруг обернулась и, словно невзначай, сказала:
— Ах да, Суэй Суэй, если не трудно, попроси Цзин-вана быть помягче с Нин Цзычжу. Неужели так трудно оставить его в покое?
Юй Линси удивленно моргнула.
«Причем тут цзюньван Наньяна?»
Она вернулась в кабинет, опустилась на мягкое ложе и задумалась.
Что именно имела в виду сестра?
Вскоре глаза ванфэй начали слипаться, и она незаметно погрузилась в дремоту. Сквозь сон она почувствовала легкий холодок на груди. Что-то мягко касалось кожи, вызывая щекочущее ощущение.
Юй Линси инстинктивно подняла руку, чтобы стряхнуть раздражающий холод, но ее пальцы тут же оказались в чужой ладони.
Сонно распахнув глаза, она увидела перед собой до боли знакомое лицо.
Четкие, красивые черты были совсем рядом. Слишком близко.
Юй Линси вздрогнула и, моргнув несколько раз, растерянно спросила:
— Ты когда вернулся? Почему даже звука не было?
После сна ее голос звучал мягко, чуть приглушенно.
Она лениво привалилась к подушкам, ее тонкая фигура выглядела особенно изящной в складках одежды, а лицо словно расцветало, будто весенний персик, пьянящее и теплое.
— Вернулся минут пятнадцать назад.
Нин Инь медленно повел кистью из фиолетового нефрита, обмакивая кончик в красные чернила.
— На банкете в Цюнлине цветущие персики были особенно красивы, — сказал он. — Я сорвал одну ветку и принес, чтобы нарисовать ее для Суэй Суэй.
Юй Линси взглянула на столик и только тогда заметила: рядом с ложем горел жаровник, а в фарфоровой вазе стояла яркая, сочная ветка персика.
Только вот…
*хрустящее печенье с цветочной пудрой. Современная версия ниже:
0 Комментарии