Юй Синьи тут же приказала подчинённым не смеяться, а затем раздражённо сорвала цветок. Однако, развернувшись, она долго не могла решиться выбросить его.
* * *
За пределами дворца раскинулась бескрайняя земля — величественная, как картина великого мастера.
— Нин Инь.
Юй Линси тихо позвала его.
— Вэй Ци.
Он лениво щёлкнул кислую сливу между пальцами, глядя на неё с прищуром.
— Маленькая сумасшедшая.
Юй Линси рассмеялась, словно перечисляя его титулы:
— Муж… ммф!
Конец фразы затерялся в поцелуе.
Она ощутила терпкую кислоту сливы — и одновременно сладость его молчаливого согласия.
— Нин Инь, — её голос звучал прерывисто, дыхание сбивалось, — вместо того чтобы всю жизнь обороняться от врагов, лучше дать им законную причину замолчать.
Она закрыла глаза, её слова прозвучали мягко, но в них была несгибаемая решимость:
— Я хочу стоять рядом с тобой, ещё выше. Если этот двор не способен нас вместить, мы создадим свой собственный порядок.
В её голосе звучала незыблемая уверенность, горячая кровь в жилах бурлила, словно бушующее море.
Юй Линси понимала его самоненависть, принимала его хладнокровие, безумие, жестокость. Её не пугали его методы, и она никогда не требовала, чтобы он притворялся добродетельным правителем, подобно старому Императору.
Она говорила, что хочет идти рядом.
Она говорила, что все замолчат, потому что они сами создадут свой порядок.
Нин Инь коснулся её ресниц лёгким поцелуем.
Если бы Юй Линси в этот момент открыла глаза, то увидела бы в его взгляде неистовый блеск — смесь восторга и безумия. Он мог утонуть в её нежности. Мог бы даже умереть в её объятиях.
Лёгкие занавеси на окне трепетали под порывами ветра, лепестки грушевых цветов оседали на пол, словно тонкий белоснежный покров.
В небе расстилались прозрачные облака, а солнечный свет, золотистый и густой, напоминал драгоценное сияние на отполированном нефрите.
Нин Инь лениво играл прядью её волос, пристально глядя на неё, а затем хрипло сказал:
— Помню, Суэй Суэй как-то назвала меня красивым.
Юй Линси с трудом открыла глаза, недоумевая, почему он вдруг заговорил об этом.
— Какую часть моего тела ты любишь больше всего?
Он улыбнулся одними уголками губ, и его голос стал мягким, почти ласковым:
— Как насчёт того, чтобы я её отрезал, обработал и подарил его тебе?
— …
Маленький безумец всегда выражал любовь по-особенному.
Он был готов отдать не только тело, но и душу, если это могло стать доказательством его чувств.
Юй Линси давно привыкла к его странностям, поэтому, нарочно отведя взгляд, задержала его чуть ниже — там, где линия крепкого пресса скрывалась под тканью халата.
Нин Инь замер, а затем, внезапно рассмеявшись, обнял её и, покачиваясь от смеха, выдохнул:
— Эту вещь нельзя. Она куда полезнее, пока я жив.
Он действительно был в приподнятом настроении. За две жизни Юй Линси редко видела его смеющимся так безудержно, поэтому она не стала спорить с его безумными словами, а просто устроилась в его объятиях поудобнее.
Прошло много времени, настолько много, что веки налились тяжестью, и Юй Линси уже думала, что Нин Инь уснул.
Вдруг она услышала его низкий, властный голос:
— Оставайся со мной.
— Хорошо.
Она сразу поняла, что он имел в виду.
— Я буду стараться… догнать тебя.
Нин Инь сжал её затылок, его голос прозвучал хрипло:
— Ошиблась. Это заслуживает наказания.
Тень всегда следует за светом. А он… всегда будет следовать за Суэй Суэй.
0 Комментарии