Он запнулся, и его голос прозвучал особенно сухо.
— Встаньте, господин Сюэ.
Юй Линси слегка приподняла руку, как бы помогая ему подняться.
Сюэ Цэнь отвёл взгляд и слабо кашлянул. На его бледных щеках проступил лёгкий румянец — следы оставшегося в его теле яда Байхуа Ша.
Юй Линси повернулась к слуге и велела подать заранее приготовленный свёрток.
Сюэ Цэнь застыл, увидев, сколько редких и драгоценных вещей было в нём, а затем медленно покачал головой:
— Человек, который обречён на смерть, не смеет принимать столь щедрую милость.
Он так и не посмотрел в сторону Юй Линси.
Она была слишком яркой, настолько, что даже мимолётный взгляд в её сторону вызывал жгучее желание заплакать.
— Я тоже в долгу перед тобой.
Юй Линси встала и, поочерёдно доставая вещи из свёртка, объяснила:
— Это противоядие, которое я поручила изготовить. Здесь его запас на целый год, он сможет временно сдерживать яд в твоём организме. Это пропуск для проезда через пограничные посты, а это — моё личное рекомендательное письмо. Следуй по указанному маршруту, двигайся на север, в город Янь. Там ты найдёшь лекаря, который сможет помочь.
Сюэ Цэнь только сейчас понял её намерения.
— Вы… хотите отпустить меня?
Он тяжело вздохнул, его грудь сотряслась от сдержанных эмоций.
— Я совершил слишком много грехов. Единственный способ искупить их — это смерть. Как Вы можете…
— Это желание моего мужа, — с нарочитой небрежностью прервала его Юй Линси, упоминая Нин Иня.
Сюэ Цэнь вздрогнул. Горечь медленно расползалась в его сердце.
— К тому же, тот, кто уже понёс наказание за свои поступки, не должен сам искать смерти. Если ты будешь безразлично относиться к собственной жизни, то умрёшь так же легко, как опавший лист. Разве это не жалкое зрелище?
Она мягко улыбнулась, её голос был тёплым:
— Считай это амнистией перед коронацией. Ступай. Каждый человек хотя бы раз в жизни должен жить для себя. Мир велик — отправляйся и найди свой путь.
Её слова прозвучали мягко, но их сила была оглушающей.
Сюэ Цэнь мысленно прокрутил всю свою недолгую, всего лишь двадцатилетнюю жизнь. Он всегда жил под покровительством семьи, позволяя её течению нести себя вперёд. Когда за блеском и величием клана открылась грязь и гниль, его вера рухнула. С того момента он утратил смысл существования.
Выпив яд, он надеялся искупить вину перед семьёй Юй и спасти род Сюэ, балансирующий на грани краха.
Однако он никогда не пытался решить проблемы, продолжая прятаться за маской благородной жертвы. На деле это было лишь трусливое бегство в смерть. Как же смешно!
Туман сомнений рассеялся, и глаза его покраснели.
Он ещё не успел предать земле останки Сюэ Суна, не видел собственного деда, лишённого титула и изгнанного из столицы, умирающего в изгнании. У него осталось так много незавершённых дел…
Подняв голову, Сюэ Цэнь посмотрел на неё так же мягко, как в юности, и, сложив руки в рукава, низко поклонился:
— Благодарю Вас, Ваше Величество!
— Ну что ж… до встречи.
Юй Линси кивнула и, разойдясь с ним, вышла из зала. Солнечные лучи окрасили её силуэт в золотистый свет. Она шагала спокойно и уверенно, неся в себе неуловимую, но ощутимую величественность.
* * *
Перед зданием Далисского суда стояла повозка.
Штора на её окне была приоткрыта, а внутри, небрежно облокотившись на руку, сидел мужчина в тёмно-фиолетовом императорском одеянии и молча наблюдал за девушкой.
Глаза Юй Линси тут же засияли. Она отпустила руку, опиравшуюся на плечо служанки Хутao, и, весело приподняв подол платья, взбежала в повозку.
— Почему ты здесь?
— Забираю тебя, — Нин Инь лениво указал на место рядом с собой.
Линси послушно села, позволяя подолу её одежды случайно задеть его колено. Она улыбнулась безупречно и заметила:
— У моего мужа так много дел, но он нашёл время, чтобы заехать за своей женой. Какая забота!
Не успела она договорить, как оказалась в его объятиях.
— Суэй Суэй только что встречалась с тем, кого я ненавижу, — его голос звучал низко и глубоко. Он склонился, нежно касаясь губами её ресниц. — Теперь на тебе остался его запах.
С этими словами он опустился ниже, осторожно прикусив её ключицу.
Юй Линси находила Нин Иня забавным.
Когда он впадал в безумие, то без колебаний резал волосы, делал татуировки и даже вскрывал себе ладони, но когда его одолевала ревность, то в наказание использовал только свои губы.
Она давно привыкла к его странной манере выражать привязанность, и это только вызывало у неё тёплую нежность.
— Некоторые дела начались из-за меня, так что закончить их тоже должна я, — сказала она, невольно вздрогнув от лёгкого щекотания. Затем, не давая ему опуститься ниже, Линси мягко остановила его рукой. — К тому же, разве не ты сам вчера согласился отпустить Сюэ Цэня?
Нин Инь приподнял уголок брови:
— Когда это я такое говорил?
— …
0 Комментарии