Все восемь месяцев после её смерти он цеплялся за эту жгучую остроту, будто она могла вернуть хотя бы отголосок её тепла. Под острым привкусом он дожидался утра с открытыми глазами.
Он провёл пальцем по краю чаши, не отрывая взгляда от Юй Линси, старательно вдевшей нить в иглу. Опершись пальцами о висок, он спросил:
— А «он» хорошо к тебе относится?
Юй Линси сразу поняла, кого он имеет в виду.
— Ты хорошо ко мне относишься, — спокойно ответила она.
Он слегка приподнял бровь, но не стал поправлять.
— Насколько хорошо?
— Ты хоть и полон хитростей, но в критический момент всегда приходишь на помощь. Когда рад, то кажется, будто хочешь вырвать сердце и положить мне в ладонь. В твоих глазах, словно весь мир исчезает, кроме одного цвета — «Юй Линси».
Она рассказала многое и всё с лёгкой улыбкой.
Потом, вспомнив что-то, Линси отложила иглу и игриво сказала:
— В прошлой жизни ты тоже был таким. Без тебя я бы умерла, наверное, не раз.
— Но в итоге ты всё же…
Он резко замолчал, не решившись произнести последнее слово.
Юй Линси тоже не стала продолжать тему. Ловко сшив подошву и верх, она обрезала лишнюю нить, выпрямила сапог, перевернула и сказала:
— Готово.
Перед ней лежали новые кожаные сапоги с узором облаков — точь-в-точь такие же, как те, что он испортил в той жизни, и которые уже не успел попросить заменить.
— Хотите, я помогу вам их надеть, мой господин? — подмигнула она, намеренно изменив обращение.
Нин Инь рассмеялся, взял сапоги, провёл по ним ладонью и надел сам.
Потом он встал и зашагал по покоям, будто пробовал, как сидит обувь, а может, просто наслаждался каждым шагом, ведь ноги его теперь были здоровы.
Наконец он вновь вернулся и сел рядом с Юй Линси.
Он просто сидел молча и смотрел на то, как закатное солнце медленно соскальзывает за крышу, словно хотел взглянуть на всю свою жизнь, на обе жизни, в одном последнем луче.
Постепенно тело его ослабло и он опустился, положив голову на колени Юй Линси.
— Я не хочу возвращаться, — прошептал он.
В глазах — лопнувшие сосуды, красные прожилки, как у уставшего до отчаяния ребёнка. Голос его был тихим, но упорным:
— Там, в том мире, слишком холодно. Я не хочу туда.
Если бы Нин Инь мог, он бы всё ещё убил того «другого» Нин Иня.
Однако если вдруг остаться не получится… оставить Линси одну, как когда-то она оставила его?
Как он может допустить это?
— Линси...
Он поднял руку, будто пытался ухватить луч света, и с глухой, чуть безумной усмешкой сказал:
— Мне так хочется удержать тебя.
Юй Линси ничего не ответила. Она лишь опустила взгляд и ласково провела рукой по его растрёпанным чёрным волосам.
Во дворе медленно опадали багряные листья. В полумраке заката Нин Инь ещё раз долго и пристально посмотрел на Линси… и закрыл глаза.
Он мог сопротивляться сну ещё дольше, но всё же позволил себе уснуть.
Умереть в её объятиях — для него это было высшей милостью.
(｡•́︿•̀｡) Asian Webnovels (｡•́︿•̀｡)
Нин Инь стоял в бездонной тьме и смотрел прямо в глаза самому себе.
Двое — как зеркальные отражения. Одинаково красивы, одинаково холодны.
Он знал, что «тот» хочет его убить. Ровно так же, как и он «того».
Он поднял ногу, шагнул и отражение сделало то же самое. Пространство между ними искажалoсь, как натянутая ткань времени.
— Господин? — раздался голос Линси.
— Нин Инь? — повторился голос Суэй Суэй с другой стороны.
Оба услышали её.
Они разошлись, как два мира, проходящие друг сквозь друга, разменявшись судьбами и телами, как сквозь гладь зеркала. Каждый — в свой мир.
Боль вернулась, с прежней силой взобравшись по левой ноге, но он не остановился и бросился туда, откуда доносился её голос.
Нин Инь сорвался вниз.
.jpg)
0 Комментарии