Тан Були устроила праздник в павильоне Мечты о Бессмертных. Она пригласила туда брата и сестру из семьи Юй, чтобы вместе запустить фонари и молиться о благополучии.
С собой она взяла и Чжоу Юньцина. Во-первых, сто фонарей нужно было кому-то подписывать, а во-вторых — она знала, что это будет их последняя встреча. С завтрашнего дня она уже не сможет оплачивать ему ни книги, ни жильё. Молодая госпожа хотела, чтобы прощание прошло по-человечески.
На резном мосту Тан Були держала в руке свечу и поочерёдно поджигала фонари, на каждом из которых были написаны её молитвы.
Каждый раз, зажигая пламя, она мысленно просила лишь об одном: чтобы бабушка выздоровела и жила долго-долго.
Поднялся ветер, и неподожжённые фонари закрутились на досках моста, перекатываясь один за другим. В спешке она уже не успевала и тут сзади протянулась тонкая рука с длинными пальцами, которая прикрыла пламя от ветра.
Чжоу Юньцин молча поднял один из фонарей, сорванных с пола, и подал ей.
Ни слова не произнеся, они слаженно продолжили работу: он подавал, а она зажигала. Фонари, один за другим, поднимались в небо, словно огненные светлячки, сливаясь в реку тёплого оранжевого света.
— Чжоу Юньцин, — Тан Були всё же решилась заговорить.
Она провела пальцем по резному ограждению и, не глядя на него, произнесла:
— Я больше не смогу просить тебя переписывать книги.
Он повернулся к ней. В его взгляде сквозила немая просьба, будто он не понимал, почему.
Ветер трепал его тонкую, слегка выцветшую одежду. Казалось, он и сам сейчас поднимется в небо вслед за фонарями.
— Всё равно… всё равно ты ведь не любишь ложь. А я не люблю, когда мной помыкают. Лучше уж расстаться по-хорошему, — выпалила она на одном дыхании.
Тан Були не знала, почему она так и не осмелилась встретиться с ним взглядом.
Слишком уж привыкла быть гордой, чтобы признаться. Она теперь в бедственном положении и не может позволить себе даже писца.
Були хотела добавить что-то ещё… но слова не пошли. И, может, это было к лучшему.
(╯_╰) Asian Webnovels (╯_╰)
На следующее утро Тан Були приготовила прощальный подарок: изящный набор кистей, тушь, бумагу, камень для растирания, а также подборку старинных книг. Всё это она аккуратно обернула и добавила слитки серебра.
Когда девушка вошла, в комнате по-прежнему пахло чернилами. Внутри было чисто и спокойно. Чжоу Юньцин, как всегда, стоял у стены и что-то писал. Его фигура была слегка наклонена, а движение кисти — уверенным.
— Чжоу Юньцин, тебе пора собираться, — произнесла она, прочистив горло.
Она положила свёрток на стол.
— Это тебе. Считай, что на прощание, за те месяцы, что мы провели вместе.
Чжоу Юньцин продолжал писать. Его почерк был свободным, как танец дракона, и с каждой строчкой становился всё более порывистым, словно чернила прожигали бумагу насквозь.
В его стройной и сдержанной фигуре, казалось, бушевал невидимый поток. Он выплёскивался на бумагу, превращаясь в безудержную реку чернил.
— Чжоу Юньцин, я ухожу! — повысила голос Тан Були.
Он молчал. Тогда она, чуя, как слова вянут на губах, неловко добавила:
— Ты, правда… ты обязательно многого добьёшься!
Но Чжоу Юньцин не отвечал. Его голова была по-прежнему склонена, рука не останавливалась, а почерк от плавной скорописи уже перешёл в бешеный размах, где иероглифы летят, как ветер.
Листы один за другим срывались с подставки и падали на пол, но он не замечал и всё продолжал писать прямо по стене.
Тан Були постояла немного, посмотрела и прикусила губу. Она поняла, что он ничего не скажет. Поморщившись, девушка опустила глаза, развернулась и ушла.
Только когда её шаги стихли за пределами комнаты, Чжоу Юньцин, словно скрипевший изнутри механизм, резко остановился.
Кисть давно пересохла, ворсинки разошлись. Последний мазок оставил на стене огромный, невыразимый след — сухой и уродливый. Он стоял, не шелохнувшись, перед неоконченным сочинением. Глаза — пустые, взгляд — угасший.
Он больше не мог писать.
Он не хотел.
Кисть выскользнула из пальцев и с глухим стуком упала на пол. Он отступил на шаг назад и бессильно сжал переносицу.
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии