На вершине горы Цинчэн, у врат, ведущих в горные владения, остановился человек, облачённый в одеяние из бамбуковых стеблей. Пожилой даосский священник, чьи волосы были белее снега, сидел, отвернувшись, на каменной скамье. Рядом с ним стоял кувшин, от которого исходил аромат, подобный благоуханию цветков персика.
— Глава секты Лу, — произнёс человек в бамбуковой шляпе, спешившись и склонившись в почтительном поклоне перед священником.
— Что привело Зал ста знаний в мои владения без всякой на то причины? — с лёгкой усмешкой спросил пожилой монах.
Человек в бамбуковой шляпе ответил быстро:
— Мы пришли сюда не просто так. Наш Мастер Зала желает передать вам важное послание, касающееся Бессмертного Меча Дао.
— На горе Цинчэн никогда не было Бессмертных Мечей Дао, здесь обитают лишь практикующие Пути, — с этими словами пожилой монах слегка взмахнул метелкой из хвоща, и вокруг них внезапно поднялся вихрь пыли.
— Глава секты Лу! — воскликнул человек в бамбуковой шляпе, и его рука невольно потянулась к длинному мечу, что висел на поясе.
— Учитель, — чья-то заботливая рука осторожно опустила головной убор пожилого священника, после чего взяла с каменной скамьи кубок с персиковым вином. Человек в бамбуковой шляпе поднял глаза и увидел перед собой прекрасного, элегантного мужчину в пурпурных даосских одеждах.
Мужчина запрокинул голову и одним глотком осушил сосуд с вином, а затем с нежной улыбкой обратился к нему:
— Достопочтенный гость, какие вести вы принесли издалека?
Человек в бамбуковой шляпе тотчас же узнал в мужчине Чжао Юйчжэня, одного из Пяти Бессмертных Мечей, известного как Бессмертный Меч Дао. Он поспешно произнёс:
— Приветствую тебя, о бессмертный меч Дао!
Пожилой священнослужитель, нахмурив чело, произнёс:
— Мне неведомо, есть ли у Цзи Руфэна соглядатаи на моей горе Цинчэн. Мой верный ученик ни разу не покидал её, не говоря уже о том, чтобы сойтись в поединке с кем-либо. Однако они самовольно нарекли его Бессмертным Меча Дао, лишив мою изначально безмятежную и уединённую гору Цинчэн возможности обрести хотя бы толику покоя!
Чжао Юйчжэнь с улыбкой возразил:
— Учитель, не будьте столь строги к людям. Гостю издалека подобает оказать радушный приём.
Воспользовавшись моментом, человек в бамбуковом шлеме произнёс:
— Я принёс послание от нашего Мастера Зала для Бессмертного Меча Дао.
Чжао Юйчжэнь, продолжая улыбаться, ответил:
— Прошу вас, говорите.
Человек продолжил:
— Су Мую, глава рода Су, вызвал на поединок на мечах Лю Юньци, бывшего градоначальника города Ушуан, и одержал победу. После этого он сразился с Сун Яньхуэем, нынешним правителем Ушуана.
— Какое отношение это имеет к нашей горе Цинчэн? — в голосе пожилого священника звучал едва сдерживаемый гнев. — Возвращайся и передай Цзи Руфэну: если он ещё раз посмеет вмешаться в дела горы Цинчэн, я отправлюсь в Тяньци и разрушу его Зал ста знаний.
— Мастер зала Цзи хочет пригласить меня понаблюдать? — Чжао Юйчжэнь тихо вздохнул. — Но я не могу покинуть гору Цинчэн. Конечно, мастер зала Цзи, с его обширными знаниями, должен это понимать.
— Мастер Зала также пригласил других Бессмертных Мечей, — произнёс человек в бамбуковой шляпе загадочно. — Потому что Мастер Зала верит, что эта битва может породить ещё одного Бессмертного Меча в цзянху. Разве не было бы интересно, если бы за одну ночь цзянху стал домом для шести Бессмертных Мечей вместо пяти?
Чжао Юйчжэнь на мгновение был поражён, но затем внезапно осознал смысл слов Цзи Руфэна: - Она будет присутствовать, эта одержимая мечом личность.
Пожилой священник крепко сжал свою метлу, и его тело внезапно охватила жажда убийства.
— Учитель, — воскликнул Чжао Юйчжэнь, слегка топнув ногой и решительно пресекая намерение своего учителя атаковать его.
Человек в бамбуковой шляпе покрылся холодным потом и инстинктивно потянулся к мечу, но с удивлением обнаружил, что лезвие разбито вдребезги, оставив лишь пустую рукоять.
— Очень хорошо, — произнёс пожилой священник, поднимаясь и медленно направляясь вверх по склону. — Прими своё собственное решение.
Чжао Юйчжэнь долго стоял в нерешительности у горных ворот, прежде чем, наконец, обернулся: «Передай мастеру зала Цзи, что Юйчжэнь ценит его намерение».
— Я всё уразумел! — воскликнул путник в бамбуковой шляпе с чувством облегчения, словно ему было даровано прощение. Он стремительно вскочил на коня и пустился в путь.
Хотя он много странствовал и повидал немало ужасных людей, он никак не ожидал, что на горе Цинчен, которая казалась мирной даосской горой, он испытает столь сильное желание убивать.
В городе Ушуан, в доме, где жил Лю Юньци, царила атмосфера скорби и отчаяния. Бледный и измождённый, он лежал на кровати, и его состояние было близким к смерти.
Ученики, собравшиеся в дверном проёме, некоторые из них плакали. В Ушуане было много известных врачей, но после тщательного осмотра они пришли к неутешительному выводу: травмы Лю Юньци были слишком серьёзными, и его смерть была лишь вопросом времени.
В комнате находились только Сун Яньхуэй и Лю Юньци.
— Учитель, вы очнулись! — воскликнул Сун Яньхуэй, увидев, что Лю Юньци открыл глаза после нескольких дней беспамятства.
Лю Юньци попытался сесть.
— Яньхуэй... — произнёс он.
— Прошу вас, будьте осторожны! Я немедленно позову лекаря Се, — сказал Сун Яньхуэй, поворачиваясь, чтобы уйти.
— Не стоит беспокоиться, — остановил его Лю Юньци. — Я провёл много лет в странствиях по Цзянху. Разве я могу не понимать такие вещи? Я уже обречён на смерть...
— Учитель... — голос Сун Яньхуэя дрожал от волнения.
— К чему печалиться? Разве не сам я виновен в том, что произошло со мной? — с горькой усмешкой вопросил Лю Юньци. — Ты гневаешься на меня, Яньхуэй? Ты мечтал стать странствующим героем, но я настоял, чтобы ты остался в Ушуане, возложив на твои плечи бремя чести и позора всего города.
— Учитель, разве столь важно, чтобы Ушуан занял первое место в мире? — с недоумением вопросил Сун Яньхуэй.
Лю Юньци долго и мучительно кашлял, прежде чем смог с трудом вымолвить:
— Ушуан был самым прославленным городом в мире на протяжении последних ста лет. Однако в поколении моего учителя талант иссяк, и не нашлось достойного преемника. Меня избрали, чтобы нести бремя чести и позора города, но это оказалось выше моих сил. Я не хотел разочаровать своего учителя и тех, кто верил в меня, и потому совершил множество ошибок. Чжо Юань убил меня — это то, чего я заслуживаю. После моей смерти прикажи ученикам города не мстить.
Сун Яньхуэй испустил глубокий вздох:
— Луна, появляясь, лишь для того, чтобы исчезнуть, и вода, прибывая, лишь для того, чтобы переполниться, — ничто в этом мире не остаётся неизменным. Всегда найдутся те, кто превзойдёт нас, и никто не сможет этому воспрепятствовать. Мы уже многое отдали, но все три гения из города Снежной Луны оказались лучше нас.
Лю Юньци, утирая кровь с уголка рта, произнёс:
— Но ты, Яньхуэй, другой. С того самого дня, как я встретил тебя, я понял, что ты тот, кто способен изменить мир. Ты не менее талантлив, чем любой из них. Ты был рождён для меча, но я часто сожалею о том, что оказывал на тебя слишком большое давление. Это мешало тебе быть таким же свободным, как они, и делало твоё сердце менее чистым, чем их.
Сун Яньхуэй покачал головой:
— Это уже в прошлом.
Лю Юньци не мог скрыть своего восторга:
— И твой ученик может открыть футляр с мечом Ушуан!
— То, что я пережил, — неожиданно серьёзно произнёс Сун Яньхуэй, — я не желаю, чтобы У Шуан вновь прошёл через это. Он должен избрать свой путь, и город Ушуан пойдёт за ним. Отныне не город Ушуан будет навязывать нам свой выбор, а мы сами будем определять направление развития города Ушуан!
— Хорошо. Очень хорошо, — после долгого молчания кивнул Лю Юньци. — Пусть будет так, как ты говоришь. В этой жизни я совершил лишь неверные поступки. Надеюсь, ты не пойдёшь по моему старому пути.
Сказав это, Лю Юньци закрыл глаза. Мгновение спустя он умолк навсегда.
.jpg)
0 Комментарии