Он схватил меня за руку и, словно умоляя, сказал:
— Чжэньхуа, не нужно беспокоиться обо мне. Я не хочу возвращаться назад. Первую половину жизни я провёл за учёбой и документами. Позволь мне вторую половину быть скитальцем. Я живу только один раз. Не уговаривай меня возвращаться.
Я некоторое время смотрел на него. Он выглядел измождённым, но в глазах горел какой-то странный свет.
— Ты счастлив? — спросил я.
— Очень.
— И как долго ты будешь счастлив? — продолжил я.
Шихуэй посмотрел на меня и ответил:
— Чжэньхуа, я всегда думал, что ты человек мыслящий. Как ты можешь задавать такие вопросы? Разве счастье бывает вечным?
Я тяжело вздохнул, глядя в потолок.
— Ты сделал компанию успешной, — сказал он. — Я собираюсь продать свои акции. Может, хочешь стать единственным владельцем?
— Шихуэй, тебе уже за тридцать. Подумай: иногда слишком поздно возвращаться назад, — предостерёг я.
— Я планирую переехать на Багамы, — с энтузиазмом заявил он. — Мэйгуй согласилась поехать со мной.
— Она не может поехать с тобой. Очнись, Шихуэй. Ей всего шестнадцать, она ещё не имеет права принимать такие решения. — Я добавил: — В Гонконге существуют законы, защищающие женщин и детей.
Он замолчал, но убедить его мне не удалось.
Вскоре Шихуэй настоял на продаже своей доли и ушёл из бизнеса. Мне пришлось искать нового партнёра, что вызвало много шума и хлопот.
Когда его рабочий стол выносили из офиса, Су Гэншэн была рядом.
Она сказала с грустью:
— Я его не осуждаю. Если в жизни человека хотя бы раз случается настоящая любовь, это не так уж плохо. Тем более такая красота, как у Мэйгуй, способна захватить сердце и заставить человека пойти на преступление с радостью.
— Я так не считаю, — сухо ответил я.
— Но ты и Шихуэй — совершенно разные люди, — вдруг с раздражением сказала Су. — Ты слишком расчётлив и прагматичен. Ты умён, Чжэньхуа, а Шихуэй… он просто романтический глупец.
— Что ты сказала? — строго переспросил я. — Повтори!
— Ты меня не обманешь, — с грустью в голосе ответила Су, глядя мне прямо в глаза. — Чжэньхуа, другие считают тебя воспитанным, успешным, всесторонне развитым человеком. Но ты слишком эгоистичен, слишком рационален.
Я возмутился:
— Мы знакомы полгода, и у тебя обо мне такое мнение? Мужчина вовсе не обязан отказываться от своего мира ради женщины. Если я не готов умереть ради тебя, это не значит, что я тебя не люблю. Твои мысли чересчур наивны, Су. Мы давно не в том возрасте, чтобы жить мечтами. Да, я не собираюсь жертвовать собой ради любой женщины, потому что я уважаю себя. Только тот, кто уважает себя, способен любить других. Если я не соответствую твоим идеалам, поступай, как знаешь.
Су замолчала.
— Ты хочешь видеть, как я разоряюсь ради тебя? — спросил я. — Тебе будет это приятно?
— Прости, — тихо сказала она и, открыв дверь, ушла.
Я был подавлен. Что плохого в том, чтобы быть разумным? Однако моя девушка не могла этого принять, и всё из-за того, что я оказался вовлечён в историю с Мэйгуй. Какая же это несправедливость.
История с Мэйгуй и Шихуэем, наконец, дошла до моих родителей.
Жена Шихуэя, мужественная и решительная женщина, не захотела смириться с ситуацией. Беременная, она пришла к моему отцу и открыла все тайны своего мужа.
Когда я вернулся домой, Мэйгуй уже получила от мамы две пощёчины. На её лице ярко красовались отпечатки пальцев. Она молча сидела в углу, не говоря ни слова.
Лица родителей были тёмными от гнева. Они, похоже, не собирались щадить и меня.
Мама, посмотрев на живот госпожи Чжоу, с холодной усмешкой спросила:
— Говорят, ты, как старший брат, давно всё знал?
Я медленно ответил:
— Спроси у Мэйгуй. Я пытался её остановить. Я уговаривал и её, и Шихуэя. Но для них я будто мёртв. Я сделал всё, что мог.
Мама спросила:
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Боялся, что ты не выдержишь, — честно ответил я.
Отец вмешался:
— Госпожа Чжоу уже в следующем месяце должна родить. А твоя сестра собирается завтра уехать с господином Чжоу на Багамы. Как ты считаешь, что нам делать?
— Заприте Мэйгуй, — твёрдо сказал я. — Дела семьи Чжоу нас не касаются, но Мэйгуй должна быть строго наказана.
.jpg)
0 Комментарии