— Ладно-ладно, — вздохнул я. — Если бы начал винить, на это всей жизни бы не хватило.
— Я сама с ним разберусь, — сказала Мэйгуй. — Он больше не будет тебя беспокоить.
— Постарайся побыстрее прекратить это, — ответил я.
— Слушаюсь! — она весело щёлкнула каблуками и отдала мне шутливый салют.
Скажете, что любовные дела отличаются от других? А вот и нет. Как и в любом деле, здесь побеждают сильнейшие. Для Мэйгуй Алекс был просто очередной страницей в её жизни — ничем не примечательной. Она продолжала жить, как прежде, не придавая произошедшему ни малейшего значения.
Теперь у неё был новый молодой человек, с которым она часто ходила на концерты и театральные представления. Она говорила, что любит искусство, так же, как и модные сумки, туфли или прически. Её симпатия к искусству была поверхностной, как и всё остальное.
Её новый парень был метисом и вовсе не таким красивым, как можно было бы ожидать. Его тёмные волосы и тёмно-жёлтоватый цвет кожи делали внешность скорее угрюмой. Однако он был интеллигентным и остроумным, что явно привлекало её. Правда, иногда он мог часами молчать, что немного раздражало.
Я тоже не был в восторге от её нового ухажёра, но был уверен, что и он долго не задержится. Однако я недооценил настойчивость Алекса.
Однажды, прямо в офисе, раздался звонок от Мэйгуй:
— Я в полицейском участке. Приезжай скорее.
— Что?! — сердце у меня ушло в пятки. — Что случилось? Ты в порядке?
— Алекс подрался. Я свидетель.
— Он подрался с твоим новым парнем?
Она молчала.
Я мигом оказался в полицейском участке, злясь и не зная, что делать. Мэйгуй приносила слишком много ненужных хлопот, и у меня уже не было сил ругать её.
Суть оказалась проста: новый ухажёр зашёл за Мэйгуй, а Алекс, дежуривший у ворот школы уже несколько дней, сцепился с ним. Началась драка, и кто-то из персонала вызвал полицию. Оба оказались в участке.
Результат? Оба потеряли её. Мэйгуй, получив от школы строгий выговор, рассердилась и решила разорвать отношения с обоими.
Позже директор вызвал меня, чтобы настоятельно порекомендовать лучше следить за сестрой. А вот маме с папой я всё-таки не решился рассказать.
— Человек должен понимать, когда нужно остановиться. Чем больше ты настаиваешь, тем сильнее Мэйгуй будет тебя ненавидеть, а в итоге даже воспоминаний хороших не останется, — сказал я Алексу.
Он сильно похудел, его голова безвольно склонилась на бок, а по щекам текли слёзы.
Я покачал головой:
— Что за времена! Страна ждёт, что ты поднимешься и начнёшь революцию, а ты тут слёзы льёшь. Мужчина может пролить кровь, но не слёзы.
— Господин Хуан, — простонал он. — Вы так говорите, потому что вам повезло. Вы никогда не любили и не страдали.
Я замер.
Не любил? Я усмехнулся. Разве я не люблю Су Гэншэн? Она идеальная женщина, которую я искал всю жизнь. Да, наша любовь спокойная, уравновешенная, наполненная радостью. Но любить так, чтобы это причиняло боль? Нет, спасибо.
— Береги себя, — сказал я, вставая.
Он разрыдался.
В ту же ночь он попытался покончить с собой.
Мэйгуй не выходила из дома. Она готовилась к экзаменам, а я в это время работал над контрактом в своём кабинете. Вдруг кто-то громко постучал в дверь. Это были родственники Алекса.
— Что случилось? — спросил я.
Взволнованная мать Алекса чуть не упала мне в ноги:
— Прошу вас, господин Хуан, помогите. У меня один-единственный сын! Сейчас он в больнице и всё время зовёт Мэйгуй. Пожалуйста, умоляю вас, пусть она его навестит.
Я посмотрел на эту несчастную женщину, но вместо жалости почувствовал только раздражение.
— Вы идите, а мы скоро подъедем, — отрезал я и выпроводил её за дверь.
Мэйгуй побледнела.
— Позови Гэншэн, чтобы она побыла с тобой, — посоветовал я. — Это не твоя вина, не переживай. Если он всё ещё может звать твоё имя, значит, не так уж ему плохо.
— А ты, брат? — спросила она.
— Схожу в больницу, посмотрю, что там. Какой же он трус!
Алекс не умер. Он выпил всего несколько таблеток снотворного, устроил переполох, попал в реанимацию, где ему промыли желудок, и теперь отдыхал в палате. Его мать рыдала у кровати, а остальные родственники вели себя так, будто их жизнь — мыльная опера. Я сбежал оттуда при первой возможности и вернулся домой.
Гэншэн сидела в кабинете с Мэйгуй.
— Хорошо, что мама об этом не знает. Иначе пришлось бы снова закрывать тебя под замок, — хмыкнул я.
Гэншэн строго посмотрела на меня:
— Ты ещё находишь это смешным?
— А что мне остаётся? — развёл я руками. — Мэйгуй не видела его больше трёх месяцев. Если он решил «умереть из-за любви», остаётся только отнестись к этому с юмором.
— Хоть что-то понял, — усмехнулась она.
Я повернулся к сестре и строго спросил:
— Ты хочешь сказать, что все эти парни, эти «влюблённые глупцы», сами придумали всё? Разве ты не подыгрывала им?
— Я ни разу не дала им ни одного повода, — холодно ответила она.
— Вот уж не поверю, что ты даже не улыбалась им! — рявкнул я.
— Прости, брат.
— И с этим твоим смешанным — тоже не встречайся с ним больше, — добавил я. — Он ничем не лучше других. Хватит с меня хлопот. Мама в последнее время и так плохо себя чувствует.
— Поняла, — тихо сказала она.
— Иди спать. Завтра ведь экзамены, — мягко сказала Гэншэн.
0 Комментарии