Во время экзаменов Мэйгуй у нас действительно было спокойно.
Когда кто-то приходил к ней, я неизменно отвечал, что её нет дома.
Юноше со смешанной кровью я высказался довольно резко. Помню, сказал:
— У каждого своя судьба, но наша Мэйгуй собирается поступить в Гонконгский университет.
Смысл был предельно ясен: она не такая, как ты, кого устраивает работать на низкооплачиваемой работе, не задумываясь о будущем. Сказав это, я ощутил себя не очень воспитанным, почти как те заносчивые мамаши из кантонских мелодрам, но, странное дело, от этого укола я почувствовал удовлетворение.
Эти парни, только отрастят лёгкий пушок над губой — и уже считают себя мужчинами. Увидев девушку, они тут же начинают за ней бегать, пользуясь её наивностью. У них ни капли самооценки, а меня такие типы раздражают. Мэйгуй тоже слишком легко относилась к таким вещам, поэтому я старался быть сдержанным, но строгим.
Вскоре отец решил отвезти мать в Америку, чтобы проконсультироваться по поводу её проблем с дыхательными путями. Перед отъездом он, как полагается, дал нам наставления.
Мэйгуй была вне себя от радости. Для неё это было словно свобода. Она тут же начала обсуждать, как будет праздновать своё семнадцатилетие: где устроить вечеринку, кого пригласить, в чём прийти.
Я давно говорил, что у неё нет глубины. Она совсем не умела грустить и воспринимать что-либо всерьёз. Её мир был поверхностным, сверкающим, как и её красота — всё только на поверхности.
Однако ей повезло, ведь Су Гэншэн взяла на себя всю организацию. Она помогла ей спланировать праздник так тщательно, будто это была свадьба.
На этот раз Мэйгуй решила пригласить только девушек, но позволила своим подругам приводить их парней.
А вот себе спутника она искать не хотела. Сказала, что ей «страшно», и попросила меня потанцевать с ней.
Я нехотя согласился. Гэншэн, со своим опытом работы с подростками, как-то предупреждала меня, что то, что мне кажется скучным, для моей сестры, которая младше меня на 15 лет, может быть крайне важным.
В назначенный день я взял отгул и вернулся домой пораньше. Мэйгуй уже была готова: губы глубокого розового оттенка, веки подведены сиреневым, а короткие волосы гладко уложены. На ней было белое кружевное платье с открытыми плечами, а на шее сверкали яркие разноцветные бусины.
— Мы что, в Рио-де-Жанейро? — пошутил я, усмехнувшись.
— Брат, сегодня мой семнадцатый день рождения. Помни обо всём хорошем, что я сделала, и забудь мои ошибки, — торжественно произнесла она, поднимая подбородок.
— С днём рождения, Мэйгуй. Сегодня ты больше всего похожа на настоящую розу, — сказал я, внимательно глядя на неё.
— Спасибо, брат.
— А где Су Гэншэн?
— Она заедет позже, — ответила Мэйгуй. — Вернулась домой переодеться.
— А гости?
— Почти все уже на подходе. Всего будет около пятидесяти человек.
На длинном столе в гостиной были разложены закуски и напитки. Я лишь мельком взглянул на это великолепие и направился в свой кабинет.
Сегодняшний день напомнил мне о том, что ровно год назад, в этот самый день, Чжоу Шихуэй встретил Мэйгуй. Это стало началом роковой ошибки, изменившей всю его жизнь.
Возможно, Шихуэй уже забыл о Мэйгуй. Я надеюсь, что это так. Может, он нашёл себя на чужбине, восстановил душевное равновесие и теперь живёт нормальной жизнью.
Телефон зазвонил.
Я поднял трубку.
— Чжэньхуа? — раздался горький голос.
Я замер. Заговорили о Цао Цао, и он тут как тут.
— Шихуэй? Где ты?
— В Корнуолле.
— Почему так долго не было вестей? Как ты?
Вместо ответа он задал вопрос:
— Сегодня день рождения Мэйгуй?
— Да, — я почувствовал смешанные чувства.
— Она всё так же красива?
— Да, — признал я. — Хочешь, я позову её? Сейчас она живёт у меня.
— Нет, не надо.
— Передать ей что-нибудь от тебя? — неожиданно проникся я.
— Не стоит.
— А ты… как ты? Всё в порядке?
— Да, Чжэньхуа, всё хорошо. Я учусь в Лондонском университете. Сегодня вот приехал в Корнуолл на отдых.
— Напиши нам, если будет время, Шихуэй. Мы все скучаем по тебе.
— Мэйгуй стала ещё красивее, чем в прошлом году?
— Шихуэй…
— Она повзрослела?
— Женщины, как она, никогда не взрослеют, Шихуэй.
— Это… я знаю, — ответил он.
— Береги себя.
— Пока.
Он повесил трубку.
«Он всё ещё помнит Мэйгуй», — подумал я с грустью. Всё ещё не может забыть женщину, которая не любила его, которая ранила его.
0 Комментарии