— Потому что не видела в этом смысла, — спокойно ответила она. — Вот, например, я в тринадцать лет сломала ногу, но тебе ведь об этом не рассказывала.
— Я взрослая, независимая женщина, а не твоя маленькая дочь, которой нужно делиться каждым шагом и просить твоего благословения, — добавила она.
— Но то, что ты была замужем, — это важно! Как твой муж, я имею право знать.
— У каждого человека есть свои тайны. Почему ты считаешь, что тебе позволено знать всё?
Она подняла чемодан.
— Куда ты? — спросил я.
— Возвращаюсь в Гонконг. Я не увольнялась, моя должность меня ждёт.
— И у тебя совсем не осталось привязанности? — спросил я, испытывая смесь злости и боли.
Она мягко улыбнулась.
— У нас с тобой слишком разные взгляды на жизнь.
— Ты слишком особенная, Гэншэн, — сказал я с обидой. — Только ты могла бы посчитать это пустяком.
— Извини, Чжэньхуа, но мне не нужно твоё прощение, потому что я уверена, что не сделала ничего плохого.
— Но…
— Давай не будем продолжать, — перебила она. — Мы с тобой никогда не ссорились, и я не хочу начинать сейчас.
Я молча открыл дверь гостиничного номера и вышел.
Когда я вернулся в квартиру Мэйгуй, она как раз обрабатывала раны Фан Севэню. Тот сидел понуро, а увидев меня, испуганно дёрнулся, будто хотел уйти.
— Сиди на месте, — резко сказала Мэйгуй. — Пока я здесь, боишься, что брат тебя зарежет?
Севэнь с опаской снова сел, опустив голову.
Я налил себе стакан воды и долго смотрел на них.
— Ты, неумеха, — наконец сказал я. — Ты хоть понимаешь, что сделал? Су Гэншэн — моя будущая невестка, а ты вдруг начал вспоминать родственные связи. Ты даже сказать всё нормально не можешь!
— Я… я просто обрадовался, — пробормотал Севэнь, заикаясь. — Когда она выходила замуж за моего дядю, я был ребёнком и даже носил им букет…
Он выглядел таким жалким, что мне стало одновременно и смешно, и обидно.
— Всё, хватит, — сказал я. — Где у тебя болит? Сильно ли? Надо ли к врачу?
— Не нужно, — промямлил он.
Мэйгуй приклеила ему пластырь.
— Прости, — сказал я. — Я сорвался.
— Нет, нет, брат, это я виноват. Я заслужил! — затараторил он.
— Десять лет назад? Она действительно была замужем за твоим дядей?
— Да, — ответил Севэнь. — Никогда бы не подумал, что увижу её здесь, в Нью-Йорке. Тогда все говорили, какое у дяди счастье… Ой!
Мэйгуй резко надавила на рану и сердито вскрикнула:
— Ещё слово скажешь, я тебя прибью!
Севэнь испуганно умолк.
— Говори, я хочу знать, — сказал я.
— Брат, — вмешалась Мэйгуй, — если ты действительно её любишь, её прошлое ничего не значит. Зачем тебе это знать? Вам важны настоящее и будущее. Если ты из-за этого поссоришься с ней, то Су больше никогда не будет частью твоей жизни. А если она станет для тебя чужой, то зачем тебе интересоваться её прошлым?
Слова Мэйгуй прозвучали как гром среди ясного неба. Я, наконец, понял всё.
— Где она? — воскликнул я, вскочив на ноги.
— Иди за ней, брат, иди.
Я крепко обнял Мэйгуй, а потом выбежал из квартиры и помчался в отель. Но там мне сказали, что Гэншэн уже уехала. Я бросился в аэропорт и, наконец, нашёл её в зале ожидания. Она сидела одна на скамейке, безучастно глядя в пространство. Её лицо не выражало сильной боли, но по её взгляду я понял, что она переживает тяжёлую внутреннюю борьбу.
Я подошёл к ней, присел на корточки и тихо позвал:
— Гэншэн.
Она вздрогнула, словно проснулась от сна, подняла глаза и, увидев меня, внезапно потеряла своё хладнокровие.
Гэншэн заплакала, и мы крепко обняли друг друга.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя, — повторял я. — И, наконец, могу доказать это.
— Чжэньхуа! — всхлипнула она. — То, что было…
— О чём ты? Какое ещё «то самое дело»? — спросил я. — Нам придётся искать другой отель. Ты что, отказалась от своего номера? Если ничего не найдём, придётся ночевать у Мэйгуй на полу…
Мы всё-таки поженились в Нью-Йорке.
Прошлое потеряло своё значение, теперь важны только настоящее и будущее. Кто бы мог подумать, что именно Мэйгуй откроет мне истину о любви?
0 Комментарии