Когда я встретил Хуан Мэйгуй, ей уже было тридцать.
В семье Хуан случилось горе, она вернулась из-за границы, но после похорон осталась, решив заняться ремонтом старого дома. Для этого она попросила брата найти подходящего специалиста. Хуан Чжэньхуа, известный архитектор и настоящий светский лев, пользовался большим уважением. Получив от него поручение, я не мог отказаться.
В тот день я впервые увидел Мэйгуй. Это было дождливое утро. Я приехал к дому семьи Хуан с двадцатиминутным опозданием из-за пробок. Забыл зонт и поэтому прибежал, промокнув до колен. Поднявшись по лестнице, я быстро нажал на звонок. Дверь открылась, и я замер.
Наверняка я выглядел нелепо с открытым ртом, потому что я никогда не считал себя поклонником женской красоты. Всегда верил, что обаяние и характер важнее. Однако женщина, стоявшая передо мной, просто ошеломила меня.
Как описать её?
Она выглядела уставшей. Облокотившись на дверной косяк, она слегка подняла лицо с вопросительным выражением. Её кожа была невероятно светлой, почти сияющей. Под глазами — тёмные тени, а под левым — маленькая родинка. Её волосы были небрежно собраны на затылке с помощью резинки. Она была одета в длинное чёрное шёлковое платье, украшенное белым цветком на груди.
Её красота была живой, подвижной. Когда смотришь на неё, невозможно было отвести взгляд. Она, казалось, привыкла к такому вниманию и просто спокойно ждала, пока я начну говорить.
Наконец я произнёс:
— Меня зовут Пу Цзямин. Меня прислал господин Хуан.
— Ах, заходите, — её голос звучал, как музыка.
Я вошёл следом за ней. Её платье свободно струилось при каждом движении, его подол касался её изящных ног. Её щиколотки были словно выточены из мрамора, на ступнях — фиолетовые шлёпанцы с вышивкой белыми нитями.
Она присела на кресло и элегантным жестом пригласила меня устроиться поудобнее.
Горничная подала чай и удалилась.
Мэйгуй зажгла сигарету, сделала затяжку и опустила голову, будто обдумывала, как начать разговор. Это было странно: мы должны были обсуждать всего лишь ремонт дома, но её поза, её взгляд говорили о чём-то большем, словно у неё были тысячи мыслей, которые она не могла выразить. Она выглядела, как ожившая картина.
За окном дождь усилился. Тонкие бамбуковые шторы на балконе хлопали о стену.
Она подперла лицо рукой и некоторое время смотрела перед собой, а затем сказала:
— Брат думает, что этот дом лучше снести и на его месте построить многоэтажное здание вместе с застройщиком.
После этих слов она замолчала, словно не собиралась продолжать. Я подался вперёд, пытаясь уловить продолжение. Мокрые брюки прилипли к ногам, вызывая какое-то неловкое чувство.
Дождь громко барабанил за окном, а старые хрустальные люстры в комнате звенели при каждом порыве ветра.
Я был словно околдован. В этом тёмном, старомодном зале я сидел напротив незнакомой, необычайно красивой женщины. В ту минуту я захотел, чтобы время остановилось. Никогда раньше женщина не вызывала у меня таких сильных чувств. Я был глубоко потрясён.
Она подняла глаза и медленно сказала:
— Я хочу немного изменить этот дом, но не знаю, с чего начать. Господин Пу, вы должны мне помочь.
Затем она встала и предложила осмотреть дом. Я последовал за ней.
Старый дом насчитывал десятка два комнат, и она провела меня через каждую из них. Я шёл за ней, погружённый в свои мысли, слушая, как она говорила:
— Подумайте, как лучше перепланировать и отремонтировать этот дом. Только, пожалуйста, не трогайте эту библиотеку. Для меня она имеет особое значение.
Я лишь тихо ответил:
— Конечно.
Вдруг она обернулась, её глаза, глубокие, словно водоёмы после дождя, остановились на мне.
— Раньше я не осознавала, что провела здесь самые счастливые моменты своей жизни, — сказала она, и в её голосе прозвучала неизмеримая грусть.
Я не мог поверить, что у такой красивой женщины может быть столько печали.
Когда я уходил из дома семьи Хуан, у меня не осталось ни единого повода задержаться.
Позже, встретив Хуан Чжэньхуа, я уже не смог сдержать эмоций и выплеснул ему всё, что чувствовал к Мэйгуй.
0 Комментарии